у меня всегда тёплые руки. потрогай. и всегда замёрзшие.

я все меньше говорю. больше скапливается внутри и забивает чёрные дыры, во мне почти не осталось пустоты. и перманентно на грани взрыва. я избегаю "совсем близко", я боюсь что взорвется. но тем, кто тут, через край и того "близко" и "искренне", которого я могу дать. я отдаю по минимуму. они не выдержат больше, чем это, а мне становится всё тяжелее находить силы чтобы обрушивать на них свои внутренности - тут всё сходится. я же просто каждый раз наизнанку выворачиваюсь - всё тяжелее совершать такие кульбиты, да и не для кого особо.

часто приходит в голову, что теперь, бросив верить в бога (но я до сих пор люблю его), будущее, милую дребедень вроде слова "навсегда", счастливые концы и счастье вобщем, я осталась с доверием к красоте. "это красиво" звучит достаточным обоснованием. всё остальное - того не стоит.

а здесь ночами на лес опускается туман. и всё имеет значение, точнее, значение приобретает тот факт, что ничто неважно. я бы жила на таких условиях - как-нибудь стоит попробовать. а то, что это без вопросов окажется карточным домиком, не так уж важно - пока это глубоко и осмысленно красиво - оно того стоит.

хочется похуизма курта кобейна, виски без льда, трубку, клетчатую рубашку и потерявшуюся шляпу. и иронично-надменного взгляда из-под края шляпы - сверху-вниз, чуть прищурившись с усмешкой.

а всё остальное - не так уж важно.)