• Авторизация
Дневник FairyTale-Teller Лента друзей - Дневник - Полная версия


Лабиринт (Labyrinth). глава15. Годы ее жизни 13-01-2008 15:24 к комментариям - к полной версии - понравилось!


ГОДЫ ЕЕ ЖИЗНИ
Она очнулась непонятно где.Над голвой было черное небо, авокруг —голая, безжизненная по­верхность, залитая ярким, слепя­щим светом. Это напоминало фото­графии, сделанные на луне. Может быть, она оказалась именно на лу­не, как знать.
Все, что Сара могла сейчасвспомнить, это то, что была на ка­ком-то балу. Где давали этот бал, и как она на него попала, и зачем, —этого вспомнить она не могла. Про­сто был танцевальный вечер. И на нем был Джареф. Ее бросило в жар, и она прикрыла глаза от стыда. От стыдаза то, что не смогла устоять перед его чарами. И замара­ла свою честь тем, что произошло на балу. Так или ина­че, но во всем виновата она сама. Да, там были мужики, которые лапали ее; да, Джареф пытался грубо, насильно поцеловать ее, но она, разве она была ни при чем, развевсе они позволили бы так себя вести, если б она быласовершенно чиста?
— Что же мне делать? — вслух произнесла она, селаи огляделась вокруг. Со всех сторон ее окружало унылое пространство — пустыня, которую слегка украшали куч­ки мусора, побольше и поменьше. Тут абсолютно былонечего делать, — абсолютно. И ни одной живой души. Сара побледнела от испуга и отчаяния. Здесь, пожалуй, очень скоро забудешь, как тебя зовут.
С трудом она встала на ноги. Сделала первый шаг и сразу попала ногой в кучу какого-то старья. Неожиданно куча под ногой зашевелилась. Девушка отпрянула назад.
    —Слушай! — раздался из-под кучи старушечий го­лос. — Ну-ка, давай с моей спины!
    —Простите, — само по себе вырвалось у Сары, хотяона так и не поняла, с кем или с чем разговаривает.  
Часть этой кучи приподнялась. И Сара увидела, чтохлам этот покоился на согнутой спине старой маленькойдомовихи. Тут только до нее дошло, что и все другиекучки мусора здесь — всего лишь поклажа на спинахживых существ. Она поняла это по тому, что все кучки очень медленно шевелились на фоне здешнего лунного пейзажа и при этом шуршали. Неподалеку девушка за­метила тот расписной стульчик пз танцевального зала.Теперь со сломанными ножками он громоздился на верхучьей-то кучи.
Согнувшись в три погибели под своей ношей, старьев-щица-домовиха сердито уставилась на девушку. Все лицостарухи было изрезано морщинами. На горбу у нее воз­вышалась груда гнутых и разбитых металлических ве­щей, выброшенной одежды, разбитой посуды и мебели.
—Почему не смотришь, куда идешь, девушка?
—Я смотрела, — ответила Сара, слегка огорченная.
—И куда же тогда ты идешь?
—       А-а...ну... да, я не помню.
Старьевщица фыркнула.
—       Как же можно смотреть, куда идешь, если не зна­ешь, куда ты идешь?!
Сара подумала, что вообще-то она могла бы поспоритьс этой теткой, но в данном случае, пожалуй, вежливостьсослужит ей лучшую службу. Она огляделась по сторо­нам и сказала:
—       Я хотела сказать, что я., что-то искала.
Такой ответ успокоил старуху, и она захихикала.
—       Ну это ясно, что ты искала, моя милая. Все чего-нибудь ищем, разве не так? Но ты разуй свои глаза, еслихочешь найти что-нибудь. Вот я, например, глянь-ка,сколько добра понаходила, — и она глазами указала на­верх, где на спине у нее громоздилась куча дерьма.

Сара внимательно пригляделась к барахлу старухи.Действительно, там были кое-какие занятные штучки.

— О-о, — воскликнула девушка, — что у вас есть!
Старьевщица хрюкнула от удовольствия и что-то лас­ково проворчала.
— Какая симпатичная сковородка, — сказала Сара. — А вот дуршлаг. Вот свечки — такие все разные...
— О да, — кивала старуха. — В наши-то дни трудно отыскать такие шикарные вещи.
— И я так думаю, — проговорила Сара, глядя мимостарухи. Она увидела по сторонам много других бродя­чих старьевщиков. Каждый из них шел, казалось, кудаглаза глядят, и при этом старался выхватить что-нибудь из чужой кучи. Но в конце каждого дня все они возвра­щались к своим холмикам.
— А ты не бойся, моя мл лая. — Старуха стала с ней ласкова совсем, как родная бабушка. — Я тебе потомкое-что подарю. И ты сможешь начать свое дело, поня­ла?!
—       Ага, — как-то неопределенно ответила Сара. —Спасибо вам.
Старьевщица сдвинулась с места и начала бродить,как в тумане. Сара пошла рядом с ней. И заметила, как старуха одной рукой залезла в свое барахло, что-то на­щупала там на спине и пытается вытянуть. Сара смотре­ла с большим опасением. Она думала, стоит вытащить оттуда одну-единственную вещь, и вся эта куча старьярассыплется под ногами. Но в конце концов старьевщицавыдохнула ха! и благополучно извлекла на свет, что хо­тела, и передала Саре. Это был Ланцелот.
—       Ланцелот!- кричала она и сжимала его в своих объ­ятиях... — Спасибо, — сказала она старьевщице. — Спа­сибо. — Ей казалось, она опять стала совсем маленькой девочкой, которой папа дал игрушечного медвежонка.
—       Похоже, ты все-таки его искала, а? — ласковоспросила старуха.
Сара энергично закивала, прижимая к себе Ланцело­та.
—       Конечно. Я тогда просто забыла.
Она с облегчением вдохнула и поцеловала медвежон­ка.
—       В таком разе, — сказала старьевщица, — почемубы тебе сюда не заглянуть: может, отыщется еще что-ни- будь интересненькое? — она указала на сооружение, на­поминающее большую палатку, такую же бесцветную, как и все остальное в этой неизвестно какой стране.
Женщина пригнулась и откинула полог палатки.
Сара шагнула в нее, увидела, что там внутри, и обом­лела. Это была ее собственная комната.
 

 

Сара лежала на своей кроватке у себя дома и прижи­мала к себе медвежонка. Часы показывали полночь. Но она почему-то лежала одетой.
Потом девушка приподнялась и уселась на кровати.Внимательно оглядела комнату: все, вроде, на месте. По­терла лоб. Подумала: Нет, это был просто сон.,. И посмотрела на своего медвежонка.
—       Мне все это приснилось, Ланцелот.
Она удивленно покачала головой.
—       А казалось, будто... будто на самом деле, надо жетак... — Она крепко сжала в руках медвежонка. — Плохо быть такой впечатлительной.
Девушка встала с кровати и на цыпочках подошла к двери. Ланцелот был с нею. Она прошептала ему: Давай посмотрим, вернулся ли папочка? Осторожно, боясь, что в доме все уже спят, приоткрыла дверь.
За дверью стояла та самая старуха. Она озабоченно уставилась на девушку.
—       Тебе что, не нравятся тамошние вещи, моя милая?
Позади старухи открывался мертвящий лунный пей­заж. Он был залит жгучим светом и тянулся во все сто­роны от края до края.
Сара захлопнула дверь у женщины перед носом, под­бежала к кровати, плюхнулась на нее и зарылась головой в подушку. Спустя какое-то время, она высунула голову наружу и, глядя на Ланцелота, твердо сказала:
—       Все это сон.
Она закрыла глаза и заставила себя дышать глубоко испокойно.
—       Это сон, — повторяла она, кивая в такт словам икрепче сжимая Ланцелота. — Это сон.
Потом она встала, сделала глубокий вдох и увереннымшагом направилась к двери.
Когда она открыла ее, то увидела опять старьевщицу. Та все еще чего-то там дожидалась. Едва дверь распахну­лась, старуха шмыгнула в комнату.
—       Уж я лучше тута побуду, милочка — утешительнопроговорила она. — С той-то стороны ни шиша нету, чеготебе надобно. — Она подмигнула Саре и по-свойски ейулыбнулась.
Сара осталась неподвижно стоять у двери.
—       Ланцелот, — только и смогла она прошептать.
Старуха теперь суетилась в Сариной комнате. Она копалась в чужих вещах, перебирала, рассматривала их-г, словно проводила в доме генеральную чистку. Но вся­кий раз, когда находила нечто привлекающее ее внима­ние, она не добавляла, а совала девушке в руки.
—       Глянька-ка, вот твой пушистенький зайчик... Хо­зяйка любит тебя, ведь правда?.. А вот и тряпичная Эни!
— Женщина радостно улыбалась. — Конечно, ты по­мнишь свою тряпичную Эни.
Сара смущенно ходила за женщиной вдоль полок. Онанедоумевала, откуда та знает, какие у нее любимые ве­щи и как зовут ее игрушек. Но кроме недоумения Сара чувствовала, как в ее душе нарастает еще что-то, что-тосерое и безразличное. Кажется, это называют отчаянием. Сара узнала его, но не могла понять, отчего это вдруг онопоявилось. Ужасно противное ощущение. Наверно, вовсем виновата эта старуха, — решила она, — роется тут. И пристает еще ко мне.
А старьевщица тем временем совала ей в руки одну вещь за другой.
—       В этой коробке из-под обуви, гляди-ка, полно ка­рандашей и резинок — они все тебе нужны?.. Ой, выпосмотрите, какие панды! Это твои тапочки. Сама зна­ешь, как ты их любишь... Ни за что не хотела выбрасывать своих пандочек.

Сара опустилась на стул перед туалетным столиком.Выложила на столик все, что было у нее в руках, и уставилась на себя в зеркало.
—       У-у-у, а вот это настоящее сокровище! Тебе этотоже нужно, так ведь, милочка? — Женщина передаладевушке сломанную губную помаду. — На, держи. Идавай починяй ее.
 Сара взяла у старухи помаду, безропотно начала ее прилаживать. И пока она чинила, старьевщица стала на­валивать ей на спину всякую дребедень. Странно, новещи тут же прилипали одна к другой. По-видимому, у старухи это был какой-то профессиональный трюк.
—       Вот она, твоя старенькая лошадка. Ты любишьсвою лошадку. Помнишь: Мчись, лошадка, на лужок.Дай ножкам сделать цок-цок-цок. Хи-хи-хи. А воткнижки про барсука, все до единой тут.. А-а-а, вот онастаренькая твоя Неваляшка. Вот настольная игра. Это, я вижу, твой игрушечный магазин — даже карамельки ос­тались в баночках. Вот Волшебник из страны Оз. А этотвое первое вязание, гляди, не кто-нибудь, сама дела­ла... Разве может такое не нравиться, а, милочка?

 В зеркале Сара видела, что куча барахла, наваленного на нее, по размеру почти сравнялась с той ношей, кото­рую тащила на себе старуха. Она заметила, как под этой тяжестью у нее уже начали опускаться плечи. Она, слов­но завороженная, смотрела в зеркало — прямо себе вглаза — и вдруг услыхала далекий голос: Я что-тоищу...
—       Не мели чепухи, — прервала тот голос старуха. — Все здесь. Все, что тебе когда-то нравилось.
 Сара с ног до головы оглядела старьевщицу.
  Та по-прежнему со счастливой улыбкой шастала среди полок и всюду совала свой нос. Девушка снова повернулась к зеркалу и продолжила занятие с губной помадой
—       Ох, какая книга, с уточкой, — продолжала нахваливать старуха. — Ты, небось, не забыла, как она поднимается, опускается и крякает при этом...
  Саре надоело слушать пустую болтовню. Она чувствовала: не сейчас, так потом обязательно разрыдается от обиды: снисходительная болтовня старьевщицы унижала ее. Она оглядела свой столик, пытаясь отыскать на нем то, что могло бы отвлечь от бесконечной заздравной молитвы. На дальнем конце туалетного столика, там, гдеона и оставила, лежал Лабиринт. Сара отложила пома­ду, открыла книгу и начала вслух читать:
«Сквозь несказанные опасности и бесконечные препятствия я нашла дорогу сюда, в этот замок, чтобы за­брать ребенка, которого вы украли...»

  Она опустила книгу на колени и обернулась. Старухапродолжала чего-то болтать, но Сара уже не слышала ее слов. В ушах, не переставая, звучало: Ребенка, которого вы украли...Она вспомнила, что ж она искала все этовремя. Ну, конечно... Тоби! Тоби!
  И сразу все переменилось. Комната ее, понятно, оста­лась прежней, какой Сара всегда ее помнила. Но хозяйка этой комнаты теперь смотрела на вещи совсем другими глазами. Ей казалось, что комната забита какими-то ог­рызками, барахлом и гнилью. Все ее вещи, мебель, даже сами стены почудились ей кучей отбросов, кладбищен­ским склепом, из которого живая душа давно улетела.
  Старьевщица заметила, что девушка изменилась в ли­це, и участливо так стала выпытывать:
— Что с тобой, милочка? Нам разонравились игруш­ки?
— Все это — хлам.
Женщина была ошеломлена. Она обиженно выпятила нижнюю губу и зашаркала по комнате, бормоча себе поднос что-то жалостное. Она что-то упорно искала: в ящи­ках, на полках — везде. Наконец нашла, что искала и решительно вытащила.
— На, смотри. Что скажешь? — требовательно вопро­сила она. — Это — не хлам.
  Похоже, в руках у старухи была козырная карта: тасамая музыкальная шкатулка. Женщина многозначи­тельно посмотрела на Сару и повернула ключ. Мелодия Гринсливззатинькала в комнате. Но на этот раз музыказвучала необычно, словно это была другая музыка — та, что много раз преследовала Сару после бала с Джарефом.
 Да, это был тоже хлам! Как и все на том балу, как выброшенные на помойку годы ее жизни, как все, ст чегоона так болезненно теперь хотела избавиться. Она пони­мала, что именно это и называется серым отчаянием. Ее комната для нее всегда была тюрьмой, и она сама в ней стала тюремщиком. Но теперь она знает, как ей вырвать­ся на свободу: надо идти и делать достойное дело.
—       Я должна спасти Тоби! — крикнула она.
  И услышала, как кто-то звал ее: Сара, Сара! Звуки были очень тихими и шли откуда-то снаружи. Но она узнала голоса. Это Лудо и сэр Дидемес звали ее.
  Она поднялась и сбросила с плечь всю эту муру, кото­рую старуха наваливала на нее. В тот же миг стены ком­наты задрожали. С полок полетели вещи, загремели иг­рушки. И стены начали рушиться, будто сляпаны былина скорую руку из какого-то дерьма.
 Сара оглядывается по сторонам, пытаясь понять, что происходит. Вдруг из дыры на потолке появляются двепары рук. И тянутся книзу. Сара хватается за них, ируки подтягивают ее наверх, а затем вытаскивают из комнаты.
  И вот она опять на твердой земле. Вот ей улыбаетсяЛудо. А вот и сэр Дидемес, все такой же обходительный и проворный. И конечно, не в силах удержаться от ком­плиментов.
— О, прекрасная дева, — произносит он, — наконец-то вы снова почтили нас своим присутствием.
 Позади своих друзей Сара видит огромные нелепые двустворчатые ворота. За ними — замок Джарефа.

вверх^ к полной версии понравилось! в evernote


Вы сейчас не можете прокомментировать это сообщение.

Дневник Лабиринт (Labyrinth). глава15. Годы ее жизни | FairyTale-Teller - В гостях у Сказки | Лента друзей FairyTale-Teller / Полная версия Добавить в друзья Страницы: раньше»