Это цитата сообщения Анна_Габрич Оригинальное сообщение



Вот долго думала, как назвать темку. В принципе хочется посмотреть, как разные художники и даже целые направления в живописи изображали героев различных произведений о любви. Вообще лирических героев романов, пьес, поэм. Я даже не знаю, образ Офелии, например? Ведь - это тоже своя история любви, и она - ее жертва. Или Ромео и Джульетта, Гвиневера и Ланселот, Изольда и Тристан - несть им числа.

вот хочу начать темку с чудного стихотворения Джона Китса
«Безжалостная прекрасная дама» (La Belle Dame Sans Merci):

Зачем, о рыцарь, бродишь ты
Печален, бледен, одинок?
Поник тростник, не слышно птиц,
И поздний лист поблек.

Зачем, о рыцарь, бродишь ты,
Какая боль в душе твоей?
Полны у белок закрома,
Весь хлеб свезен с полей.

Смотри: как лилия в росе,
Твой влажен лоб, ты занемог.
В твоих глазах застывший страх,
Увяли розы щек.

Я встретил деву на лугу,
Она мне шла навстречу с гор.
Летящий шаг, цветы в кудрях,
Блестящий дикий взор.

Я сплел из трав душистых ей
Венок, и пояс, и браслет
И вдруг увидел нежный взгляд,
Услышал вздох в ответ.

Я взял ее в седло свое,
Весь долгий день был только с ней.
Она глядела молча вдаль
Иль пела песню фей.

Нашла мне сладкий корешок,
Дала мне манну, дикий мед.
И странно прошептала вдруг:
«Любовь не ждет!»

Ввела меня в волшебный грот
И стала плакать и стенать.
И было дикие глаза
Так странно целовать.

И убаюкала меня,
И на холодной крутизне
Я все забыл в глубоком сне,
В последнем сне.

Мне снились рыцари любви,
Их боль, их бледность, вопль и хрип:
La belle dame sans merci
Ты видел, ты погиб!

Из жадных, из разверстых губ
Живая боль кричала мне,
И я проснулся - я лежал
На льдистой крутизне.

И с той поры мне места нет,
Брожу печален, одинок,
Хотя не слышно больше птиц
И поздний лист поблек.

перевод В.Левика

Хотя баллада сама и небольшая, но она полна тайны. Кто этот рыцарь - само воплощение смерти? -лилии, бледность, затуманенное сознание - может, на момент повествования он сам уже давно мертв? Ему явно предначертано скитаться в холмах до скончания века. Но что явилось этому причиной? И сама Дама - явно, что это неземное, волшебное создание, эльфийская дева.

[показать]
Frank Cadogan Cowper (маки - символ сна, подобного смерти)

[показать]
John W. Waterhouse

[показать]
Sir Frank Dicksee

[показать]
Arthur Hughes

[показать]
Henry Maynell Rheam

[показать]
Robert Anning Bell

[показать]
Walter CraneИ в догонку к балладе о Безжалостной прекрасной даме чудная французская легенда (откуда, наверное, Китс и черпал свои фантазии):

»Любовник Смерти» (французская легенда)

В непроглядной ночи, по дорогам Европы,
словно тень над холодной, заснувшей землей,
едет всадник на черном коне одинокий,
отгремевших сражений забытый герой.

Конь печально и неторопливо ступает,
в тишине монотонно звучит звон подков.
На щите герб старинный врагам угрожает -
только воин давно не встречает врагов.

Он был рыцарем лучшим в былых королевствах,
гордым волком войны, презиравшим врага.
Ни среди знатных дам, ни средь девушек бедных
ни одна для него не была дорога.

И в далеком краю, где ступал сам Спаситель,
сарацинов тот воин без счета сразил -
содрогались арабы, когда по пустыне
мчался он и мечом беспощадным грозил.

Он смеялся над Богом, над верой, над славой -
то был мрачный, жестокий и дьявольский смех -,
и своей объявил он прекрасною дамой,
в посрамленье всем прочим воителям, Смерть.

В честь нее поднимал на пирах рыцарь кубки,
а когда сарацина в бою он встречал,
заглушал его клич все прочие звуки:
«За красавицу - Смерть!» - черный рыцарь кричал.

Вот однажды сошлись крестоносцы с врагами -
сарацин втрое больше в том было бою,
но отважные рыцари не отступали,
веря в то, что погибший воскреснет в Раю.

Налетевшая буря людей ослепила
и заставила тех и других отступать.
Средь песков, ставших воинам братской могилой,
в одиночестве рыцарь остался стоять.

И увидел: прекрасная знатная дама
по пустыне идет, направляясь к нему.
Понял воин - то Смерть перед ним так предстала,
для чего-то покинув загробную тьму.

«Здравствуй, рыцарь, бесстрашный гонитель неверных!
Ты, конечно, узнал, кто сейчас пред тобой...
Ты во имя мое отверг девушек смертных,
и во имя мое ты вступал в каждый бой.

Я покинула мрак люциферова замка,
чтоб спросить у тебя: как ты смог полюбить
ту, что люди не могут и вспомнить без страха,
что приходит на миг - оборвать жизни нить?»

И ответил ей воин: «И жизни ты выше,
и любого бессмертья за жизни чертой!
Там царит суета, и Великих не слышат,
ты же, к людям придя, даришь вечный покой.

Ты древней и превыше Вселенной и Бога,
ты была прежде них и ты будешь потом.
Ты ведешь нас во тьму по забытой дороге,
и я чувствую - там мой потерянный дом!»

«Понимаю, о рыцарь. Ты мудр и отважен!
Я таких очень редко встречаю теперь...
И никто никогда не сказал и не скажет,
что услышала я от тебя, ты поверь!

Я встречала безумных и мрачных поэтов,
бесноватых владык, пресыщеньем больных,
слабых духом и телом трусливых эстетов,
но поверь мне, мой рыцарь, ты не из них.

Ты по собственной воле ко мне обратился,
хотя мог бы безбедно еще жить и жить...
Ты в меня, как в Богиню, когда-то влюбился.
А как Женщину - смог бы меня полюбить?»

И, спустя миг, слились воедино их губы,
воин обнял ее и увлек на песок.
И они занимались любовью средь трупов,
пока Солнце не начало красить Восток.

И была Смерть для рыцаря теплой, земною,
самой милой из женщин, каких он встречал...
А потом исчезла она с темнотою,
и уже не вернулась, как воин ни звал.

...Уж века протекли с той эпохи далекой,
но он ищет прекрасную даму свою.
Проклинает и Дьявола рыцарь, и Бога,
не найдя себе места в Аду и в Раю.

Опасайся его - он мечом поражает
всех, кого только встретит, в надежде призвать
ту, по чьим поцелуям, объятьям страдает,
и не может страдание это прервать.

И, печаль выражая поэта словами,
шепчет он и кричит в непроглядной ночи,
шепчет он и кричит: «Oh, belle Dame!
Oh, belle Dame sans merci...»