Я хочу, чтобы люди говорили громко.
Выкрикивали, срывая связки, с какой из сотен ног своих любовников они встали сутра.
Где спрятан завтрак и будет ли он.
Что случится, если сегодняшний день никогда не закончится.
Как лучше выбрать чугунолитейный завод.
Как их ебут или режут на куски в подвалах стыда и страха.

Здесь очень тихо. Сонные люди умирают от скуки, сползая по скользким спинам толпы в метро. Листая таблоиды в вежливых до неприличия, до животной слизи кафетериях, лениво собранных из листов кирпичной сырости и островной грусти.

Делай это громко. Жуй, кряхти, назойливо расчесывай свои ороговевшие локти, сморкайся и посылай нахуй тех, кто выбирает каждый день наушники в уши вместо того, чтобы засунуть дуло себе в рот и разбудить выстрелом соседа, заснувшего на рабочем месте.

Мы умираем в промежутках пауз, когда не открываем рот и выбираем себя, вместо того, чтобы взорвать пару мусорных баков.
Чтобы тебя спросили. Чтобы наказали. Чтобы боль утраты и сожаления за свои поступки разъедала кожу, прорывала мышцы и испещряла кости молекулами сговорческих дворовых, конвертных, пакетных, генитальных революций.

Кричите сукины дети. Я вас не слышу, когда наливаю молоко и выбрасываю пакет в ведро.
До этих пор я выкидываю вас вместе с остатками такого же ненатурально молока, как и вы.