Боль…она заполняет все существо, расползаясь огненными змеями по телу от раны.
Боль…из-за нее затуманивается сознание, кажется земля толкнула Какаши в колени – он упал…Боль – он не может больше вести бой. Кровь… она покидает его тело с катастрофической быстротой. Хоть он и знал несколько медицинских дзюцу – ему не остановить поток… Кровь…ее металлический привкус ощущается на губах… Сознание покидает его… он цепляется из последних сил за звуки боя где-то за спиной, но вскоре проваливается в черную пустоту…
Имя… кажется кто-то произнес его имя…где-то вдалеке за бескрайними просторами темноты и боли… «Какаши!» на этот раз зовущий голос прозвучал отчетливее.
«Сенсей!» - голоса звучали почти над ухом то удаляясь, то вновь оказываясь совсем близко. Но Какаши не мог идти навстречу голосам – он будто проваливался все глубже в эту черную пустоту… «Я умираю» - подумал сенсей… И сделал еще один шаг от света, еще один шаг во тьму небытия… Голоса звучали все глуше, отчаянье в них сгладилось. Все что чувствовал Хатаке - это усталость, желание заснуть поглубже, завернувшись в это одеяло из тьмы.
Но тут случилось что-то… Темнота, окружавшая его, вдруг перестала быть такой непроглядной… будто кто-то зажег далекий свет… Но он не видел источника, он лишь чувствовал это…чувствовал то, что по всему телу разливается холод, но не мертвящий, а успокаивающий огонь, почувствовал, что сон овладевает им, но не вечный , а простой сон изнеможенного человека. И уже находясь на грани сна и яви Хатаке вдруг явственно услышал : «Я не прощу тебя, если ты умрешь. Слышишь?» И Какаши не умер…
Свет…режет взгляд из-под полу прикрытых век. Белизна потолка…Какаши очнулся не в своей комнате и постели… Сознание приходило и уходило, порождая то сны, похожие на явь, то явь, видевшуюся так сумбурно, что это больше напоминало сон.
Он чувствовал, что тело горит, полыхает пламенем, что руки не слушаются его, глаза видят все лишь в виде размытых очертаний. Кажется, легкий стон сорвался с губ сенсея, когда тело в очередной раз скрутила боль. И тут он отчетливо услышал, как открылась дверь и кто-то вбежал в комнату… Он не видел лица вошедшего и никак не мог понять, знает ли он кто этот гость. Он слышал, как таинственный незнакомец что-то проделывал на столике рядом с кроватью, хотел с ним заговорить, но не мог. Тут незнакомец приблизился и положил что-то холодное ему на лицо, вытирая капли пота, выступившие на нем… Какаши замер… Затем этот кто-то принялся аккуратно прикасаться к телу сенсея в местах, где оно было стянуто бинтами. И снова боль… бинты, заменяемые ловкими уверенными движениями причиняли неимоверную боль… Но руки…он узнал эти холодные ладони… Какаши помнил их из смутных воспоминаниях о забытьи… Руки, возвращавшие его к яви, утихомиривали боль, передавали прохладу его разгоряченному телу, казалось, голос, вызволивший его из плена тьмы в первый раз, приобрел плоть и кровь. Когда перевязка была окончена, гость-медик покинул комнату, но лишь затем, чтоб через несколько минут вернуться. Незнакомец протянул Какаши теплую воду, и по маленьким порциям принялся вливать в него жидкость. Когда Хатаке выпил все поившей его человек вышел, так и не сказав ни единого слова.
Так потянулись долгие дни, состояние пациента улучшалось, но он по-прежнему не видел своего гостя. Тот приходил в сумерки, когда и так не совсем восстановившееся зрение Какаши подводило его, представляя окружающий мир, неясными очертаниями.
Дни складывались в недели, и вот Хатаке впервые дали нормальную пищу, разрешили подняться, а вскоре даже ходить. Вот только гость больше не появлялся, точнее все люди, бывавшие у сенсея не казались ему похожими на незнакомца. Хатаке Какаши наконец выяснил, что находится в больнице деревни, рядом с которой и происходила битва. Вражеских шиноби было слишком много, пришлось взять удар, предназначавшийся Девятихвостому, на себя. Пожертвовать своей жизнью? Думал ли об этом Какаши закрывая собой Наруто? Хатаке видел многое за свою жизнь – как продавали и предавали друзей, как матери закрывали себя сыновьями, как дочери убивали отцов… Все это он видел, и никогда не мог смириться. Знал ли он, что умрет, отдав жизнь за Наруто? Знал… но не мог поступить иначе. Защищать их он поклялся и выполнил обещанное. Но дело в том, что плату всегда взимают в конце пути…и она иногда гораздо больше, чем мы готовы заплатить…
Какаши вскоре совсем восстановился и готовился отправиться в Коноху, где и пребывала на данный момент его «команда». Вот только одно воспоминание не давало ему уйти с легким сердцем…Руки, такие приятные, дарящие целительную силу – он так и не нашел их обладателя… На все расспросы врачи недоуменно разводили руками, ссылаясь про себя на бред во время заражения. Потратив еще одну неделю на безуспешные поиски, Какаши отправился в путь. Шел он медленно, часто останавливаясь – все таки тело до сих пор не восстановилось после длительного лечения.
Прибыл он в Коноху вечером, изрядно устав за день перехода. У самых ворот его ждал сюрприз – его встречали. Навстречу ему, выбежал ни кто иной, как Девятихвостый, крича так, что вскоре всполошилась вся деревня. Хатаке ждали, радовались его возвращению – душа сенсея ликовала от радости. Самым необъяснимым образом на площади вскоре появились столы, уставленные разнообразной едой, принесенной жителями, которые наперебой предлагали отведать «ТЕ» кушанья… Какаши быстро утомился таким вниманием к своей скромной персоне, но благо Наруто вскоре стал удивлять жителей своими успехами в поедании и жители постепенно утратили интерес к неразговорчивому ниндзя. Хатаке ускользнул ото всех и отправился на свою любимую крышу немного почитать, используя, как освещение свет уличных фонарей. Там он просидел некоторое время - то любуясь на танец мотыльков вокруг фонарных столбов, то вновь углубляясь в чтение очередного сентиментального романа. Внезапно он услышал легкие шаги за спиной, подумав: «Кого еще принесло?» сенсей обернулся и увидел Сакуру аккуратно пробирающуюся сквозь ветви к месту, где сидел Хатаке.
- Как поживаете, сенсей? – тихо спросила куноичи у Какаши.
- Хорошо, спасибо Сакура – он приветливо улыбнулся под маской…
- Я присяду? – Сакура медленно приблизилась
- Конечно – сказал Какаши, чуть подвинувшись, словно предлагая ей подсесть совсем близко, почти вплотную к нему.
Сакура села чуть поодаль, но все же гораздо ближе, чем хотела сначала.
- Как ваши раны? – она спрашивала так, словно это ее совсем не интересовало.
- Все в порядке, Сакура-чан – он не мог понять, зачем она пришла, если ей вовсе неинтересен их разговор.
На несколько минут повисло молчание. Удивление, исходившее от Хатаке стало почти осязаемым. Он не мог понять, почему Сакура так странно вела себя с ним, будто он чем-то обидел ее, ведь там – на вечеринке - она казалось вполне жизнерадостной.
- Сакура, что случилось? –вопрос был задан голосом, в котором звучало лишь бесконечное удивление.
Сакура промолчала, но посмотрела на своего бывшего сенсея взглядом полным тоски и обиды.
- Сакура, если ты сейчас же не скажешь мне в чем дело, я умру…я ведь больной человек – начал он шутливо – Сакура! – девушка поднялась и направилась прочь, когда он ее окликнул она остановилась.
- Я не прощу - он запнулась, - вас, если вы умрете, – произнеся это, она побежала.
- Сакура…- произнес Хатаке ошарашено…так это была ты.

Удар…капли разбиваются об оконное стекло… Удар, снова и снова. Музыка дождя.
Удар… Сердце сбивается с ритма… В голову лезут незваные мысли. Удар… удар - ритм снова участился.
-Хатаке Какаши, в чем дело? – спросит он у себя. Разговор мысленно…или мысли вслух… Это сейчас неважно, ведь в своей квартире он совершенно один.
Неважно… Сакура избегает его… Неважно? – ответа нет. «Что со мной?» - непонимающе Хатаке смотрит на себя в зеркало. Изучающий взгляд… «Нет!» - резкий вскрик, звук бьющегося стекла и зеркало водопадом сверкающих осколков устремилось к полу.
Кровь…кровь стекает с руки сенсея. «Нет….» - тихо повторяет он. Кровь… но боли нет. Боль – что она? Ее нет для того, кто страдает. «Никакие происшествия не в силах сблизить нас. Я всегда останусь ниндзя. Убийцей, отнимающим жизни. Она же – медик, спасающий их. И никаким силам не дано это изменить.» - Какаши смотрел на разбитое зеркало, невольно произнося вслух, как мантру, это.
«Убийца…убийца…сенсей» - с его губ срываются жестокие слова.
Вдруг…словно очнувшись Хатаке смотрит на руки и идет перевязывать рану. Вздрагивая от порывов холодного ветра, врывающихся в распахнутое настежь окно, Какаши кое-как обрабатывая руку, отправляется в свою комнату. Ему предстоит долгая бессонная ночь, наполненная лишь стуком сердца и дождя.
….
Мокрый подоконник, запах дождя, разливающийся по всей комнате, выключенный свет, блики уличного фонаря, остывший чай. Сакура невольно мысленно описывала окружающий ее мир, чтоб чем-то занять разум. Если бы только в этом воспаленном мозге не билась одна мысль. Лишь одна. «Он не помнит». И снова бессонные ночи, тени под глазами, янтарный след от пролитого чая на столе, синяя тетрадь с медицинскими печатями, полный отчаянной грусти взгляд… Полные бездействия сутки, свободные от заданий. «Он не помнит»… Холод, холод… ей холодно, но она и не думает закрыть окно – ветер треплет розовые волосы. «Он не помнит»…
Сделать шаг?
Сделать шаг…
Сделать шаг.
Нет…. В эту ночь цветущая утром сакура потеряет все свои лепестки. В эту ночь маски равнодушия будут сброшены. В эту ночь двое людей не сделают первый шаг. Эта ночь будет похожа на все предыдущие.
Те несколько дней, которые Какаши провел в беспамятстве… Что они ей?
Сакура, чего ты так испугалась? Видела смерти близких людей, видела и предательства. Но никогда в жизни так не пугалась…сердце не наполнялось такой непереносимой тоской, как когда она увидела окровавленного сенсея. И кричала… боль и осознание бессилия криком вырывались наружу. «Какаши!» - будто он мог услышать свою слабую ученицу. И каждое утро, пробуждаясь от беспамятства, заменявшего сон, она осознавала, что дни, следующие друг за другом, похожи, как капли слез. Когда ушел Саске, когда ушел Наруто… Когда пришло понимание, что она слаба… Рядом был только Какаши-сенсей… Поддержка , благодарность и забота, чувство вины и восторженность – все это можно принять за любовь… Но она не любила тогда… Человек не ценит многих вещей, пока не потеряет это. Она чуть не потеряла. Этого хватило для осознания. Когда этот угрюмый человек успел занять и так несвободное место в ее сердце? Когда стал самым дорогим для нее?
И вновь часы, проведенные в бездействии в темной и такой тихой роще на границе деревни. И вновь эти часы не приносят никаких плодов. Она не слышит шороха шагов за спиной, она не слышит приближающегося человека. Подойдя совсем близко, незнакомец привлек внимание куноичи. Та резко развернулась, бледнея и закусывая губы.
По тихой роще, отдыхающей от дневного зноя и духоты, прозвучал голос
- Сакура…
- Какаши, – еле слышно прошептала Сакура, - здравствуйте, – слабым, срывающимся голосом произнесла она.
- Сакура, прости меня… - Хатаке склонился перед своей ученицей и стал на одно колено.
- Прости, что не узнал человека, спасшего мне жизнь. Сквозь ткань его маски Сакура видела доброжелательную улыбку. Она приблизилась к нему, протянула руку, чтоб прикоснуться…неловко, понимая, что этот жест совершенно не сочетается с его словам. Понимала, но не могла перебороть себя.
Когда ее рука почти дотронулась до лица Хатаке, Какаши вдруг вздрогнул всем телом.
И Сакура застыла. Боль, раздиравшая ее сердце, стала еще острее. Она одернула руку, вскочила и бросилась бежать. Кровь молотком стучала в висках, ей хотелось просто исчезнуть, никогда не быть, никогда не знать этого человека. Шаг вперед. Она оступилась и сейчас падала…
Но движение Сакуры резко затормозилось. И тогда Сакура резко развернулась, бешено взмахнув разведенными руками, словно на поверхность вышла ее вторая личность. Сакура не могла просто сдаться на милость любимого, но так люто ненавидимого из-за безразличия к ее чувствам, сенсея. Она бросилась на Какаши, собрав чакру в кулак. И удар достиг цели. Хатаке даже не попытался отклониться, будто эта кара не была для него неожиданностью...
- Какаши - весь пыл Сакуры ушел, как только она увидела кровь на губах учителя.
- Я заслужил - улыбнулся Хатаке, - прости меня за все, Сакура. Но разве я вправе ломать твою жизнь? - он грустно посмотрел ей прямо в глаза.
- Глупый... - Сакура приблизилась, снова робко потянулась рукой к его лицу.
- Ты сломаешь жизнь, бегая от меня - рука Хатаке перехватила руку куиночи, он яростно сжал ее ладонь, выдавая свою внутреннюю борьбу.
Но тут розоволосая куноичи разрешила все его сомнения, она подалась вперед и обняла оторопевшего сенсея.
- Я...я, - Какаши не мог говорить, его слишком переполняли эмоции.
- Я люблю тебя - просто сказала Сакура, еще крепче прижимаясь к его груди.
Шаг вперед. Двоим людям, нашедшим друг друга не нужно больше ничего.
И кто упрекнет их в этом? Кто скажет что они не правы в своей любви? Быть может через минуту все изменится, скорее всего этот мир, столь хрупкий из-за своей невозможности, разрушится от первого дуновения ветра. Быть может... Но разве хоть кто-то сможет упрекнуть их сейчас, когда они стоят под ветвями деревьев абсолютно уверенные в своем счастье.
Счастье мгновенно... счастье коротко, мимолетно, и в этом его ценность... В следующую секунду объятья разомкнулись - они оба услышали звук шагов, приближающихся людей. "Вот и пришел конец нашей сказке" - подумала Сакура... И грусть новой волной накатила на ее сердце. Какаши на этот раз не успел схватить ее - она бежала, бежала быстрее, чем когда-либо. И в голове вертелась нелепая мысль : " Чистый хрусталь - осколки втоптали в грязь". Ей не хотелось видеть, как сенсей будет лицемерить перед людьми, что увидят их, ей не хотелось видеть, как он отводит взгляд, ей не хотелось придумывать то, что она скажет ему...
Так гораздо легче... убежать от лжи, от правды - так не больно? - нет, больно...еще больнее. И Сакура бежала, роняя слезы, чистые как хрусталь, повторяя все одну и ту же фразу : " Слабая...какая же я слабая"...
Какаши рванулся за ней, но понял, что не может преследовать ее... Слишком силен груз обязательств, слишком много "нет", против одного "да"...

И был день полный отчаинья... и была ночь полная боли. И было отсутствие веры и было одиночество. И Хатаке не пришел к ней... она молилась, проклинала, рыдала, смеялась, но он не пришел... И так шли дни – один за другим. Однажды дверь открылась, но вместо долгожданного сенсея Сакура увидела Наруто. Его сердце болезненно сжалось при виде разочарования, отразившегося у нее на лице. Он знал... Он все знал, хотел помочь ей, но стоило ему сказать о Какаши, как розоволосая набросилась на него, просто, по-женски, без техник... Но Девятихвостый и не думал уворачиваться, он стоял и смотрел на нее, смотрел испытующе прямо и, когда Сакура размахнулась для очередной пощечины, просто схватил ее за руки и притянул к себе. Сначала та пыталась отбиваться, но потом расслабилась и приняла его.
И была ночь полная нелюбви. И было слияние тел, жаждущих нежности и было слияние душ, нуждавшихся в тепле. И хоть это было ошибкой - Сакура знала это, но знала что утром не пожалеет о содеянном..
И было утро, и было кольцо на тумбочке около кровати. И было "да"
Она говорила - я никогда не смогу полюбить тебя.
Он говорил - моей любви хватит на двоих...
Она отзывалась - ты будешь страдать.
Он сказал - я знаю.
Он обещал - я приму это.
Дрожь. Да, Сакура, ты сама выбрала свой удел. Страх. И никто уже не в силах изменить это. Белая фата перед глазами. Ничего не видно, ничего не видно из-за слез. Она сжимает ладонь Наруто... Но, Господи, почему же ей так холодно? Дай же силы устоять... Как ты допустила это? Бескрайнее горе, несчастье... Ты вовсе не сильная Сакура, ты глупая маленькая девочка.
- Сакура Харуно, любите ли вы?
- Да, я люблю... - но в голове пульсирует только одна мысль: «Боже, не его...»