Я родился из железа и бетона, меня строили несколько лет. Я медленно рос, мне помогали люди и машины. Когда я наконец вырос, меня постепенно заселяли жильцы, многие из которых были довольно умными. В моих квартирах даже жили те, кто когда то сидел в высоких железных башнях, строивших меня. Вскоре по моим коридорам зашуршали маленькие ножки детей, мои лифты перевозили коляски и счастливых родителей. Казалось, что это будет длиться вечность, и мне нравилось это. Я был готов к такому существованию. Но вскоре меня покинули. В один день, в один час исчезли те, ради кого я существовал. Они распахивали настежь двери и исчезали в автомобилях камуфляжной окраски, под крики мегафонов, вой сирен и шум рассекаемого лопастями вертолётов воздуха. Сначала я надеялся что люди вернутся, и начнётся прежняя размеренная жизнь. День проходил за днем, солнце сменялось луной и дождём, разъедавшим каплями, как ножами, мои швы; радиация пропитывала мои бетонные стены. Сначала я пытался сопротивляться. Мои железные кости ржавели, куски стен, как лоскуты кожи, слоями отваливались от меня. Ветер трепыхал стекла в одряхлевших рамах, и отдельные порывы выбивали их, сбрасывая осколки на мои пыльные полы, спугивая мелких животных. Я стал приютом для многих тварей, птицы и осы вили свои гнёзда на верхних этажах, более крупная живность поселилась внизу. Стая уличных собак гадила в моих комнатах, заливала полы спермой во время очередных брачных периодов. Но мне было все равно, я уже понял что навсегда останусь без людей. Мой фундамент ветшал, я всё больше проваливался в грунт, деревья стали прорастать через стены, ещё больше разрушая меня. Пустые окна, без стекол, в которых больше никогда не зажжется свет, смотрели на мир пустыми глазницами, дыры в крыше позволяли проникать влаге внутрь. Эррозия поглотила сознание, привратив существование в сплошную муку. Вскоре стен почти не осталось, несущие колонны тоже стали разрушаться. Дорожки, подходившие к моим подъездам, давно заросли, их обозначали только кое где видневшиеся бордюры. Колонны ушли в землю, лестницы выбитыми зубами валялись внизу, доступа на верхние этажи уже небыло. Стальные тросы лифтов, оборвавшись ещё почти в самом начале забытья, теперь были похожи на мертвых мифических змей, причудливые создания, превратившиеся в сгусток ржавчины. Я перестал сопротивляться, отдавшись воле природы. Через несколько лет о моём существовании будут напоминать лишь куски уцелевшего остова, похожие на кости грудной клетки доисторического животного.