В клейкие прорези век
навязывается солнце.
Высохший от никотина рот
трещит под каждым тусклым лучом.
Китайские болванчики будильников
каждое утро
толпятся у твоей кровати, надеясь,
что сегодня ты не проснешься. Наконец.

А ты вливаешь себя вс унылое жерло
рабочей блузки.
Запаиваешь ее до последней пуговички.
И ты уже не та, кого я всегда знала.
Зеркало отражает оловянного солдатика
скучной, всем опостылевшей войны.

Ах да. На новой работе все пытались подружиться,
подлезть под бочину,
сплетнями проехаться по ломким ребрам.
Пока не поняли, что я гений, и меня
тошнит
от их слащавых улыбок.

Искренность разбилась об небо
и расколась на звонкую мелочь,
ушла в песок.
И каждое "я так рад"
это ржавчина,
превращенная в контрацентивы, пиар и приманку.

Такие войны только для оловянных солдатиков.
Осталась одна пуговка.