Солнце больно било в глаза своим беловатым светом. Шторы были не закрыты. Хотелось спрятаться под подушку и продолжить дремать, глядя цветные, добрые, яркие, беспорядочные сны, приходящие после игр с подсознанием и непонятными травами.

Осознание того, что встать необходимо пугало, точнее даже удивляло и расстраивало Кошку до самой крайней степени. Надо было заехать на работу, взять кое-какую документацию, что-то куда-то вписать, внести, отчитаться за все это... Ну, и узнать, за что-таки она получила благодарность начальства!

О еще одном деле Кошка даже думать не хотела. Нужно было захеать на квартиру, где она жила с Искандером, и забрать остатки своих вещей. Было больно и противно. Она просто хотела сбежать, пошло и банально, сбежать, пока тот не вернется в Москву. Да, это было подло, но иного выхода Кошка не видела. Им давно уже пора было разойтись, а они все никак не могли собраться с силами и сделать последний шаг, чтобы рухнули все мосты, все, что их когда-либо связывало...

Надо было ехать... Кошка постаралась встать и собраться как можно быстрее. Получалось с тудом: мысли после бессонной ночи путались, завтрака не осталось (а жаль), в теле засела какая-то ленивая, нудная усталость...

Таки вышла! Байк стоял, как и положено, у подъезда, зачехленный. Хорошо. Самые жуткие страхи вновь не оправдались - железный конь цел, невредим и на месте. Выходит, не зря заговорила, или просто везет и на него никто не успел позариться...

Темные очки на нос - и по газам... Утренне-дневные околоподъездные бабушки охают и крестятся вслед... Забавные.

Около сорока минут диких гонок близких к полету, и она на месте. Старый особняк, полуразвалившийся, сыроватый, с вечными сквозняками... Кошка сама его выбрала. Именно она решила снимать здесь маленькую квартирку под самой крышей. Вероятно, еще и поэтому было так тяжело забирать отсюда вещи...

Может все и не так плохо? Ведь Искандер не будет жить здесь один, скорее всего съедет на квартиру, которую давным-давно присмотрела ему маменька... Да и девушку она ему наверняка уже подобрала. Смешно, но не важно. Вот съедет он, Кошка обязательно об этом узнает и вновь наймет эту квартиру! Хороший план, ничего не скажешь... Вот только что делать с воспоминаниями, коими пропитаны все стены этого жилища... Больно.

Поднялась по лестнице, открыла хлипкую деревянную дверь с разбитым, плохо работающим замком, - в лицо пахнуло малознакомым и малопритным духом. Здесь кто-то был, притом совсем недавно. Интересно.

Верно, все не на своих местах... Слишком чисто... И под кроватью нет носка Искандера, лежащего там на протяжении полугода, ибо они никак не могли решить, кто же должен его убрать, - это уже за гранью фантастики и разума! Кошка начала принюхиваться, "простукивать" всю квартиру в поисках зацепки, ведущей к разгадке страшной тайны. Нет! Убираться в ее квартире - это не просто преступление, это верх наглости! Кошка буквально лезла на стены от бешенства. Она уже точно знала, что в ее отсутствие здесь была женщина. Но как? Неужели, этот подонок дал ключи еще кому-то? Хотя, пожалуй, он на такое не способен. Кем бы он там ни был, а вот баб в дом никогда не водил, да и не изменял в принципе. Последний факт, конечно, можно без труда было бы и оспорить, но вот первый был точен и неоспорим в любом случае.

Тут-то и пришло осознание... Матушка - "любимая" свекровь. Зачем оно ей было нужно сказать трудно, но пару предположений у Кошки имелось. Стоит отметить, что "свекруха" отличалась властным характером, излишней заносчивостью и самоуверенностью, а также любовью к сыну. Эта гремучая смесь вела к тому, что Искандер откровенно побаивался мать, но при этом уважал... Кошку он тоже опасался, только с уважением у них были взаимные проблемы. Отсюда вытекали очень многие неприятности.

Кошка рвала и метала... Ее гнев был страшен всегда, но сейчас - как никогда... Да еще и это мерзкое чувство боли под лопатками, да и суставы будто выкручивали - шел оборот, остановленный вчера, одним Богам известно какими усилиями духа и тела, союз которых, собственнно, и порождает волю...

Надо, надо найти железо! Железа нет! О, ужас! Где!?! Уже не важно...

По комнате мелькнула тень Рыси.

Через несколько часов в замочной скважине ржаво скрипнул ключ. Дверь открылась и ужас в самом жутком своем обличие предстал перед глазами вошедшего. На кровати лежала Рысь, рядом с ней - флакон из под валерьянки и огрызок шведской салями с веревочкой, на которой колбаса висела в магазине... А вокруг царил хаос: диски, книги, какие-то листочки, тетради, блокноты, рваные домашние тапочки... Все лежало примерно так, как это обычно оставляла Кошка, в одном только ей ведомом порядке. Единственное, что несколько смущало, так это то, что дома пахло не ужином, а какой-то немыслимой смесью трав. Искандер знал - это не к добру... Заранее сделав серьезное и очень недовольное лицо с неполиткорректным выражением, он шагнул навстрчу Рыси.

Существо на кровать лениво потянулось, уркнуло, перевернулось на другой бок игриво махнуло коротеньким хвостом с черной кисточкой на конце. Животное не желало обращать ни малейшего внимания на вошедшего. Возможно часом раньше она бы разорвала его на части, но теперь все было обдумано и взвешено, приведено к разумному решению - зачем лишний раз марать об него лапы? Да и к тому же, Рысь была уже просто-напросто пьяна. Ей стало все равно.

Возможно, это было и не правильно, но Рысь так не считала, просто не хотела так считать...

Искандер собирался приблизиться, скинуть наглую тварь с постели, но, услышав недружелюбное глубокое гортанное урчание, отшатнулся. Страх... Снова это ужасное чувство, в котором его всегда упрекали! Но почему? За что? Ведь он же себя трусом не считал? А значит им и не был, по его собственному глубокому убеждению...

Искандер всегда превыше всего ценил жизнь - человеческую жизнь, как ему казалось, - свою жизнь. Ко всему, что могло быть сильнее него, по его же рассчётам, относился с опаской и недоверием. А еще Искандер боялся того, чего не понимал... Боялся даже себя.

Оборотничество он конечно же отрицал, как и любой здравомыслящий человек, которым он так хотел казаться. В полнолуние избегал Рысь и не желал видеть того, что происходит с ней. Не хотел, чтобы с ним делалось такое. А оно все равно делалось!

Искандер начинал злиться, злиться в большей степени на себя, чем на Кошку... Он ощущал дикую ненависть к своему бессилию по отношению к этой нахальной твари, залезшей н абелоснежную постель со своими не сильно чистыми когтистыми лапами. Да она же просто издевалась над ним! Нализалась валерьянки и завалилась спать... Сколько раз он запрещал ей так поступать, а в результате становилось лишь хуже. Эта скотина нарочно злила его! Искандер не выдержал, закипел, взорвался:

- Я же тебя предупреждал!

Рысь вытянулась в струнку и вновь перевернулася мордой к надоедливому вошедшему.

- Я тебе позволял? Я позволял тебе влезать в мою постель в таком виде?

Рысь прищурила сонные, скучающие и наглые янтарные глаза и свернулась в клубочек, стала лениво чесать задней лапой за ухом.

- Я, я, я!!! Нет! - Искандеру оставалось лишь сдаться, произнеся последний аргумент:

- Я запрещаю тебе оборачиваться! Запрещаю!

Рысь от души смеялась. Если бы большая хищная кошка могла улыбаться и хохотать, она бы делала именно это... Чихнув, еще раз почесав за ухом и встряхнув головой, наглая лохматая морда слезла с постели и, минуя искандера, вжавшегося в дверной косяк, ушла на кухню. Она начала трезветь, движения стали неуклюжими и тяжелыми, хотелось пить...

Неужели все так плохо в этой обыденной оборотнической реальности? Бодун, "муж"-идиот, работа собачья... Видимо, да...

Искандер, оставшись один, подумал и сообразил, что было для него не очень естественно. С Рысью ничего не поделаешь... Надо идти мириться, ведь сама она никогда не придет, а если явится, то только для того, чтобы или укусить, или исподтишка шлепнуть своей тяжелой, когтистой и мохнатой лапой по самому чувствительному месту в его организме, находящемуся чуть ниже спины... Перспектива Рысьих шуточек пярня никак не прельщала, он уже достаточно от натерпелся и хотел, конечно же, положить всему этому хамству конец, но вместо этого все же пошел заключать с животным мир.

Искандер нашел ее припавшей к крану в ванной. Рыська жадно, почти захлебываясь глотала холодную водопроводную воду, опершись передними лапами на край раковины, одна из которых постоянно норовила соскользнуть. Картина была и жалкая, и забавная. Не часто можно было увидеть ее в таком состоянии.

Парень осторожно приблизился и протянул к оборотнб руку. Она не стала сопротивляться - хорошо. Искандер провел кончиками длинных пальцев с отросшими ногтями, а может, и когтями, по ее уху, погладил густой, шелковистый мех на загривке...

Рысь положила голову на раковину, дернула ухом, обмякла и медленно скользнула на кафельный пол ванны... Было невыносимо плохо. Зачем только опять нажралась?.. Знала ведь, чем все кончится. Кошку вело, кидало их стороны в сторону, она жалко, еле переставляя лапы, шла о корридору, безвольно опустив короткий, словно обрубленный хвост. Она доползла-таки до спальни - слава всем Богам! Аминь!

Искандер следовал за нею неотрывно, как тень... Устроившись рядом с Рысью на кровати, он гладил ее, обнимал, пытался целовать в грустную, несчастную морду, которую хищница старательно отворачивала. Бедный мальчик продолжал шептать что-то бестолковое, старое, надоевшее и не в меру заезженное... Как же все это было печально!

Кошке вспоминался почему-то эпизод знакомства со "свекровью"... Это была их первая и, судя по всему, последняя встреча. После нее мамаша Искандера старалась не то что не заходить проведать сынулю в отсутствие его беспутной сожительницы, а даже перестала позванивать по выходным. Да... Это была еще та встреча!

Матушка у Искандера была женщина образованная, не набожная, и уж тем более не суеверная, но каково же было ее удивление, смущение и ужас, когда в одно мгновение вместо девки с растрепанной косой перед ней предстала дикая хищная кошка с кисточками на ушах. Рысь не хотела тогда никого пугать, просто она не любила, когда ее начинали отчитывать люди (особенно люди), не имеющие на это никакого права, а главное - основания. Как говорится, нашла коса на камень - встретились две сильные и заносчивые женщины и не смогли поделить парня. Одна из них была его мать, а другая его любовница. Страшное дело...

После того, как "свекруха" увидела полный оборот, она, видимо, решила больше с сыновьей девкой не ругаться, да и вовсе не связываться, к тому же, у нее была аллергия на кошек... Наверное, именно по этой причине Рысь была так удивлена, учуяв ее запах в квартире. Ну да ладно. Надо было спать. А что еще оставалось?! Ведь тихо съехать уже не удалось...

Она проспала около полутора часов. Искандер все это время бегал между нею и компьютером, его лучшим и чуть ли не единственным другом и вечным соратником. Кошка встала... Человеческий облик уже почти вернулся к ней, вот только клыки искажали лицо странной, толи насмешливой, толи горькой улыбкой, да зрачки так и остались вертикальными - кошачьими.

Она собиралась молча, не глядя, не обращая внимания на суетливого парня, еще почти мальчишку, выкрикивающего проклятья и угрозы. "Он - дух. Злой дух. Его нельзя видеть, стоит только заметить это, как оно тут же накинется. Просто злой дух. Не должна! Не должна! Ослепни! Оглохни! Не чувствуй, кошка!" - мысли путались, и сердце рвалось и билось в диком припадке, будто желая изувечить, разорвать себя об еще слегка звериные ребра. Больно, очень больно, но так должно быть, иначе нельзя. Сама возжелав того, Кошка не могла отступать.

О, Великике! Сколько молилась она вам, в начале прося любви и Его, Единственного, на ком бы мир сошелся клином, а после - о том, чтобы избавили вы ее неразумную от муки, от проклятия сладостного. Только теперь думала Кошка, что не всесильны Всемогущие Боги, не в их власти переломать ее, до тех пор, пока она сама того не возжелает искренне, пока не уверует в свою нелюбовь.

Умом Кошка прекрасно понимала, что надо уходить, и уходила, подчинив даже собственное сердце железной воле ее логики. Всем известно, что сердце девичье глупо и вечно не согласно с рационализмом ума. Вот и металась Кошка по квартире с бессмысленными глазами, делая вид, что пытается ничего не забыть, дабы возвращаться не пришлось.

"Пусть никто никогда не полюбит его! Пусть он никогда не умрет!" Огромное небо города летело над Кошкой.

- Пусть Никто Никогда Не Полюбит Его! - байк лавировал между потоком дорожного мусора с его мигалками, спецзнаками и просто номерами.

- Пусть Он Никогда Не Умрет! - Кошка вылетела на Кольцо. Ничего не было вокруг, только небо, огромное небо, открывающееся сквозь обрывки облаков, низких и фиолетовых, только чистое осеннее, солнечно-холодное небо... И ничего, ничего больше...

Это был конец.

Всего навсего конец безумного пути - байк подкатил к дому, упиравшемуся всеми шестнадцатью зелеными этажами в голубое осеннее безразличие небес.