Около половины второго ночи они пришли к старому церковному пруду, где уже гуляли, но давно, очень давно, как им теперь казалось. Устроились на иве, росшей над самой водой. Кошка распустила длинные косы и стала толковать что-то про мавок, русалок местных. После ращговор плавно перетек на тему истории древней Руси, а там и о сталинских репрессиях было грех не поговорить.
Где-то зашевелились кусты. Толи ветер прошел по ним, толи зверь, толи человек... Кошка поежилась, вжалась в колени спутника. Стало не по себе, по позвоночнику пощел холод. Она знала это чувство - верный признак того, что здесь пахнет магией и чужаком.
В церковном дворе завыли собаки. Тревога не просто не покидала Кошку, это чувство усиливалось, то было противоестественно. Даже при виде стаи диких собак, несущихся лаем в твою сторону на ночном пустыре, она не ощущала такого, хотя собак побаивалась немилосердно. Сложно сказать чего она опасалась больше, того, что может случиться с Человеком при встрече с этой тварью, или то, что подумает о ней Человек, не начнет ли бояться ее, увидев эту охоту... Зато за себя Кошка не боялась, что уже было немаловажно, хоть и естественно.
Они поднялись с места и пошли вдоль черной воды, заросшей кое-где камышами. Ни с того ни с сего в торбе у Кошки зазвонил телефон. Она уж было начала проклинать на чем свет стоит Искандера, но обнаружила, что звонят с работы... Опять та же песня, о твари в Алтуфьево и трупах в подъезде. Прекрасно! Теперь Кошка уже не могла избежать этой охоты. Приказы принято безоговорочно и безотлагательно исполнять.
Началась на зримая слежка. Кошка, вцепившись в локоть человека, озиралась, медленно ведя его через кусты и заросли ясеня. Все тело ломило и выкручивало, позвоночник трещал, готовый рассыпаться. От оборота ее удерживало лишь ощущение человеческого тепла рядом, точнее, тепла Человека, и его крепкого плеча, которого ей всегда не доставало. Устав категорически запрещал втягивать людей, тем более посторонних, в такие операции. Но что такое устав для Кошки!?! Просто бумажка с какими-то каракулями, именуемыми правилами. А что такое правила для Кошки, именовавшей себя Анархисткой в своей первой юности!?! Пустой звук, не обязательный к исполнению...
Внезапно в свете фонарей на абсолютно открытое пространство выскочил маленький пушистый белый зверек. Кошка прибавила шагу, не отпуская от себя своего спутника. Почему-то сейчас он ей казался самым верным средством против оборотничества...
В мозгу у Кошки уже были готовы несколько боевых рунических печатей, но они ей не пригодились... Хватило лишь Исы, руны льда, и Наутиз, руны нужды, чтобы зверек жалобно взвизгнул, перевернулся странным образом и явил свой человеческий облик.
Теперь перед охотницей стоял щуплый, среднего роста, с узкими, аристократическими кистями рук, мальчик лет пятнадцати или шестнадцати. Прямые темно-русые волосы доходили до узких плеч и закрывали часть лица. Маленькая фигурка сжалась в темноте и казалась еще более детской, чем прежде. Кошка долго не могла подобрать слов, а мальчик стоял и боязливо и как-то виновато поглядывал на нее большими добрыми серыми глазами.
Сложно было решить, что делать с этим малолетним недоразумением и как подобрать правильные слова... Кошка подобрала.
- Ты, вообще, кто?!?
- Песец! - не то гордо, не то пытаясь скрыть стеснение ответил парень.
- Ну, ты Песец - песец!.. я только ума не приложу, - обращаясь к Человеку недоуменно улыбалась Кошка, - как он трех людей загрызть насмерть умудрился...
Парнишка смутился еще сильнее, но явно обиделся на пренебрежительное к себе отношение. Оборотни в переходном возрасте как люди, только с ними еще сложнее, ведь в них вызревает целых две натуры...
- В клане каком-нибудь состоишь? - решила удостовериться Кошка, почти не рассчитывая на утвердительный ответ.
- Да! Лютеране песцового меха... Я его глава!
- Боги мои! Ладно, поехали в отделение, объяснительную писать...
Пошли некоторой паузы Кошка добавила:
- Только ты про клан не говори ничего.
Человек вопросительно взглянул на нее.
- Наши со смеху по умирают. Я смерти начальству не желаю, - заулыбалась почти довольная охотница.
Мальчик внезапно встрепенулся и поднял на Кошку глаза, полные детского ужаса:
- Какую объяснительную? - помолчав и как-то неловко сминая в руках край рубашки, изо всех сил стараясь не всхлипывать и говорить ровно, продолжил, - Можно я завтра приду... Меня мама очень дома ждет, я ей обещал сегодня...
Он замолчал, опустив голову. И Человек, и Кошка видели, как вздрогнули его плечи. Эта немыслимая, ужасная мистическая история обрывалась такой банальностью. Но, Боги!, чего это стоило! Убийца пойман. Он стоит и ждет возмездия. И просит о снисхождении... Казалось бы все просто. Кошка знала, что все это не то, чем кажется, а Человек чувствовал неверность происходящего, хотя и не понимал до конца всего...
Этот парень убивал, но не как человек. Он охотился, выбирая жертв без злобы, без ненависти к ним. Просто звериный голод,
Читать далее...