Около половины второго ночи они пришли к старому церковному пруду, где уже гуляли, но давно, очень давно, как им теперь казалось. Устроились на иве, росшей над самой водой. Кошка распустила длинные косы и стала толковать что-то про мавок, русалок местных. После ращговор плавно перетек на тему истории древней Руси, а там и о сталинских репрессиях было грех не поговорить.

Где-то зашевелились кусты. Толи ветер прошел по ним, толи зверь, толи человек... Кошка поежилась, вжалась в колени спутника. Стало не по себе, по позвоночнику пощел холод. Она знала это чувство - верный признак того, что здесь пахнет магией и чужаком.

В церковном дворе завыли собаки. Тревога не просто не покидала Кошку, это чувство усиливалось, то было противоестественно. Даже при виде стаи диких собак, несущихся лаем в твою сторону на ночном пустыре, она не ощущала такого, хотя собак побаивалась немилосердно. Сложно сказать чего она опасалась больше, того, что может случиться с Человеком при встрече с этой тварью, или то, что подумает о ней Человек, не начнет ли бояться ее, увидев эту охоту... Зато за себя Кошка не боялась, что уже было немаловажно, хоть и естественно.

Они поднялись с места и пошли вдоль черной воды, заросшей кое-где камышами. Ни с того ни с сего в торбе у Кошки зазвонил телефон. Она уж было начала проклинать на чем свет стоит Искандера, но обнаружила, что звонят с работы... Опять та же песня, о твари в Алтуфьево и трупах в подъезде. Прекрасно! Теперь Кошка уже не могла избежать этой охоты. Приказы принято безоговорочно и безотлагательно исполнять.

Началась на зримая слежка. Кошка, вцепившись в локоть человека, озиралась, медленно ведя его через кусты и заросли ясеня. Все тело ломило и выкручивало, позвоночник трещал, готовый рассыпаться. От оборота ее удерживало лишь ощущение человеческого тепла рядом, точнее, тепла Человека, и его крепкого плеча, которого ей всегда не доставало. Устав категорически запрещал втягивать людей, тем более посторонних, в такие операции. Но что такое устав для Кошки!?! Просто бумажка с какими-то каракулями, именуемыми правилами. А что такое правила для Кошки, именовавшей себя Анархисткой в своей первой юности!?! Пустой звук, не обязательный к исполнению...

Внезапно в свете фонарей на абсолютно открытое пространство выскочил маленький пушистый белый зверек. Кошка прибавила шагу, не отпуская от себя своего спутника. Почему-то сейчас он ей казался самым верным средством против оборотничества...

В мозгу у Кошки уже были готовы несколько боевых рунических печатей, но они ей не пригодились... Хватило лишь Исы, руны льда, и Наутиз, руны нужды, чтобы зверек жалобно взвизгнул, перевернулся странным образом и явил свой человеческий облик.

Теперь перед охотницей стоял щуплый, среднего роста, с узкими, аристократическими кистями рук, мальчик лет пятнадцати или шестнадцати. Прямые темно-русые волосы доходили до узких плеч и закрывали часть лица. Маленькая фигурка сжалась в темноте и казалась еще более детской, чем прежде. Кошка долго не могла подобрать слов, а мальчик стоял и боязливо и как-то виновато поглядывал на нее большими добрыми серыми глазами.

Сложно было решить, что делать с этим малолетним недоразумением и как подобрать правильные слова... Кошка подобрала.

- Ты, вообще, кто?!?

- Песец! - не то гордо, не то пытаясь скрыть стеснение ответил парень.

- Ну, ты Песец - песец!.. я только ума не приложу, - обращаясь к Человеку недоуменно улыбалась Кошка, - как он трех людей загрызть насмерть умудрился...

Парнишка смутился еще сильнее, но явно обиделся на пренебрежительное к себе отношение. Оборотни в переходном возрасте как люди, только с ними еще сложнее, ведь в них вызревает целых две натуры...

- В клане каком-нибудь состоишь? - решила удостовериться Кошка, почти не рассчитывая на утвердительный ответ.

- Да! Лютеране песцового меха... Я его глава!

- Боги мои! Ладно, поехали в отделение, объяснительную писать...

Пошли некоторой паузы Кошка добавила:

- Только ты про клан не говори ничего.

Человек вопросительно взглянул на нее.

- Наши со смеху по умирают. Я смерти начальству не желаю, - заулыбалась почти довольная охотница.

Мальчик внезапно встрепенулся и поднял на Кошку глаза, полные детского ужаса:

- Какую объяснительную? - помолчав и как-то неловко сминая в руках край рубашки, изо всех сил стараясь не всхлипывать и говорить ровно, продолжил, - Можно я завтра приду... Меня мама очень дома ждет, я ей обещал сегодня...

Он замолчал, опустив голову. И Человек, и Кошка видели, как вздрогнули его плечи. Эта немыслимая, ужасная мистическая история обрывалась такой банальностью. Но, Боги!, чего это стоило! Убийца пойман. Он стоит и ждет возмездия. И просит о снисхождении... Казалось бы все просто. Кошка знала, что все это не то, чем кажется, а Человек чувствовал неверность происходящего, хотя и не понимал до конца всего...

Этот парень убивал, но не как человек. Он охотился, выбирая жертв без злобы, без ненависти к ним. Просто звериный голод, жажда насыщения гнали его. И трудно было все это заклеймить одним лишь словом - убийство...

Кошка стояла молча, не зная, что ей делать. Она слишком хорошо понимала этого несчастного мальчишку-оборотня. До сих пор в памяти были живы переживания позднего подросткового возраста, конфликты с окружающими, да и с самим собой.. Нет, взять и сдать сие чуло в милицию было нельзя. Кошка прекрасно понимала это, но странное, чуждое чувство долга и ответственности мешало. Ей нужно было, чтобы кто-нибудь одобрил ее единственно верный на это мгновение поступок. Постепенно всем становилось неуютно и жутковато.

Человек первым прервал это немое противоборство:

- Рысь, да отпусти ты его наконец! Пусть идет с миром ко всем своим чертям. Жалко парня...

Все трое, как по команде, тронулись с места. Отойдя от пруда, около дороги, Кошка спросила у Песца, куда ему предстоит сейчас идти, решила проводить его домой, дабы не нашел он себе новых приключений. У самого своего подъезда мальчишка вновь поднял глаза на двух своих странных новых знакомцев... И поблагодарил их. Кошке давно не было так неловко и приятно одновременно, при чем причину появления ни того ни другого чувства она толком объяснить не могла, просто пообещала парню, что они еще обязательно встретятся на Великой Охоте.

Почти всю обратную дорогу до своего сегодняшнего пристанища Человек и Кошка шли молча, но не выпуская друг-друга из объятий, особенно крепких и теплых отчего-то...

Они вернулись за час до рассвета. Небо на востоке начало бледнеть. Комнаты в квартире наполнились сероватой мглой. Из открытых окон веяло холодом...

Кошка зажгла свет на кухне, поставила себе кофе, стала ждать... Она не знала, что ей следует делать, не знала, что следует сказать. Голова была пустая, но необыкновенно легкая. Глаза закрывались сами собой. По кухне плыл запах корицы, гвоздики и еще каких-то специй, брошенных ею в кофе. Кошка сложила на столе руки и уронила на них голову, как скверный школяр на скучном предмете. Щурясь, она наблюдала за Человеком. Надо было, все-таки, срочно решать, что с ним делать. Конечно, можно прыгнуть на него, впиться страстным клыкастым поцелуем ему в шею и утащить его в спальню... Там же, в начале будто сдавшись, отдаться на растерзание его ласкам, а потом вскочить на него и обесчестить, обесчестить и еще раз обесчестить!

План этот сам по себе был, безусловно, прекрасен, но преградой к его осуществлению были несколько безжалостных, неразрешимых вопросов. Во-первых, кто сказал, что все это действо сотрет из память Человека яркие происшествия сегодняшней ночи? Во-вторых, где взять силы для того, чтобы не то чтобы кого-то обесчестить, а хотя бы встать со стула?.. А в-третьих, Кошке самой было необходимо поговорить обо всем об этом хоть с кем-нибудь... Хотелось мурчать и выть одновременно.

Человек стоял некоторое время в проеме кухонной двери, собирался с мыслями, путавшимися в голове. было интересно, а точнее, любопытно узнать, что же он наблюдал сегодня. Постепенно становилось ясно - все эти кошачьи байки про тайные ведомства, странные отделы, непонятно чем занимающиеся, не были вымыслом или плодом богатого куренного воображения. Становилось все интереснее и интереснее... Человек не спешил задавать вопросы, которых так боялась Кошка, не собирался выяснять что-то, допытываться о чем-то. По сути, это ему было совершенно не нужно!

Человек предполагал, что может сделать Кошка, и стоит отметить, что его предположения полностью совпадали с ее планами Он ждал. Первым начинать не хотелось, дабы не показаться невежливым или что хуже - грубым. Кошке он всегда от души сочувствовал. Несмотря на то, сколько неправды и разных детских, нелепых сказок она ему понарассказывала в начале их знакомства, Человек ей иногда доверял. За это она платила ему безграничной верой и почетанием, тихим, безмолвным, незаметным, но безумно приятным.

Теперь он сидел перед ней, курил, смотрел, как начинается рассвет. Надо было вновь идти в новый, только нарождающийся день, хотя в дне прошедшем оставалось много вопросов, несказанных слов и несделанных дел. Его это не удивляло и не пугало. В их отношениях всегда было так. Человек прекрасно знал, Кошка так или иначе, пусть даже слишком поздно, но непременно наверстает упущенное, сделает то, что должна была сделать...

В начале шестого позвонили. Высшее и непосредственное. Благодарил... Удивительно. За что?

Кошка решила не забивать себе голову еще и этим. Просто пошла к себе в комнату спать. Человек отправился следом.

Кошка свернулась калачиком на диване, укрывшись теплым пледом, мурлыкала что-то сквозь сон. И как-то необыкновенно легко начала объяснять Человеку все увиденное ночью. Может от усталости было уже не так важно, поймет он ее или неь, а может не ему она это говорила...

Человек силился понять, даже хотел вникнуть во все хитросплетения взаимоотношений и политики нежити, а также людей по отношению к ней. Быстро понял, что это просто никому не нужная ерунда. Каким же бессмысленным ему теперь показалось кошачье существование. Стало немного грустно. А впрочем, стоило ли судить о неизвестном?.. Конечно, нет. Человек просто сделал то, в чем Кошка сейчас больше всего нуждалась - сел рядом и почесал ее за ухом. Замурчала... Вот и славно. С чувством собственной необходимости и неподражаемости Человек покинул свое бессонное ночное пристанище. Он знал, что вероятнее всего в ближайшее время вернется сюда, или вернее вернется к той, которую покидает на рассвете.

Метро уж как час было открыто. Следовало ехать и решать свои дела, ради которых Человек и приехал в Москву. А Кошка пусть отсыпается...