Есть, наверняка есть в этом что-то символическое — подхватить паразита у самой большой своей страсти. Никнейм, помнится, приобрел в награду за свою любовь к сверхчеловеку вшей; мне же от полубога досталась чесотка. Как оказалось, пока я менял мыла и гели, ссылаясь на зиму, чувствительность и нервы, вдоль и поперек мою кожу внутри буравил клещ.

Вечером, около семи, эти восьминогие беспанцирные просыпаются и продолжают движение, иногда выходя наружу — и если заметить и не мешать, то можно наблюдать, как медленно, миллиметр за миллиметром, на коже как бы сама собой появляется канавка, словно маленькая бескровная ранка от чего-то острого. Занятно. В остальном же приятного мало.

Так, красными пятнами и зудом, минувшая любовь не дает забыть о себе.