Рисунки за пять секунд, записки на салфетках, которые вскоре после моего ухода будут выброшены официантом и так никогда и не будут прочтены, стихи Цветаевой, которые запоминаю с первого прочтения и не забуду никогда, горячий шоколад и булочки с яблоком - вот из чего состоят мои вечера, проведенные в одном из множеств московских кафе. И не то, чтобы кризис меня и мою семью не коснулся, совсем нет. Просто я сбегаю так от него, стараясь как можно меньше бывать дома, как можно реже слушать разговоры родителей. Всего - как можно меньше. Перестала покупать книги, но все так же, по привычке, захожу в булочную и покупать свежие, только что испеченные булочки. Вдыхаю их пряный аромат и тут же представлять себе алое-алое, легкое-легкое маковое поле. Мечты? Воображение.
Возвращаюсь из школы на машине, все же около двух-трех километров от моего дома, а потом, быстро накалякав что-нибудь в тетрадке и крикнув "Я гулять!", мчусь к с детства знакомому поселку Рождествено, совсем как раньше, но всякий раз получается как-то по-особенному. Там очень красиво и я всегда замираю в немом восхищении перед огромными европейскими особняками. Прохожу вглубь, по заснеженной дороге, ноги мокнут, но я этого просто не замечаю, просто отвыкла замечать. В глубине, среди домов-замков, стоит скромная церквушка, будто бы лишняя здесь, в этом королевском великолепии. Но нет, почему-то для меня она, темная-темная и деревянная, все же роднее и прекраснее, чем дома вокруг. И когда я на нее смотрю, а бывает, еще и слышу колокольный звон из колокольни близ нее, то на сердце становится как-то светлее и легче, а еще спокойнее. Но - так непривычно. Пусть здесь и чуть ли не Подмосковье, городская суета охватывает и нас, мы к ней привыкаем, а былое тихое течение жизни начинает раздражать. Надо бороться, перебарывать ее. Надо учиться. Надо. Хочу.