Алиса молча сидела на больничной кровати, обняв руками колени. Серая, промозглая палата, стены частично выложены кафельной плиткой, на которой выделяются контурами белые кролики. Сейчас на некоторых квадратиках плиток красуются запекшиеся следы крови – это кровь Алисы. Здесь ее пытаются лечить, шпигуя пилюлями всех цветов радуги и проводя какие-то эксперименты, которые они называют процедурами. Как все получилось – даже сама Алиса не знала ответ на этот опрос. Она ничего не помнила. Но сейчас мутные, как бокал дешевого вина, воспоминания носились в ее голове беспорядочным потоком, блуждали по коридорам ее воспаленного мозга и не оставляли в покое. Иногда ночью она просыпалась в холодном поту и твердила обрывки странных фраз, вроде «когда кто-то умирает в ванной, белый кролик откусывает себе голову». Она повторяла их, нет, она выкрикивала их с такой силой, что сбегались все доктора, пичкали ее пилюлями, иногда делали уколы, а она в это время как будто выходила из транса, в котором находилась сутками и кричала еще громче: «Пустите! Что вы делаете, я же не сумасшедшая! Пустите меня! Вы не понимаете! Мне нужно убить белого кролика, иначе Страна Чудес обречена!» Потом лекарства начинали действовать, и Алиса засыпала. Утром заходил врач и спрашивал, помнит ли она что-нибудь из случившегося ночью. Но Алиса молчала… Она не помнила. Она знала, что ей нужно что-то сделать, что ей нужно куда-то попасть и что кто-то очень нуждается в ее помощи. Целыми днями она сидела вот так же, как и сейчас на своей больничной кровати, обхватив колени руками, и судорожно вспоминала то, что она делала ночью. Периодически ее уводили из палаты на процедуры, после которых у нее изо рта текла дорожка багровой крови. Она никогда не кричала, когда ей делали больно – она просто ничего не чувствовала. Сегодня ночью Алиса опять проснется с криками. Но кричать она будет не то, что раньше. Это будут даже не слова, а плачь, истерика. Затем успокоится и очнется. Уже навсегда. Возьмет свой больничный халат со спинки кровати, выйдет в коридор и встретит Чеширского кота, который будет загадочно улыбаться, Шляпника, постоянно твердящего, что нужно перевести часы, возможно, еще кого-то, но это будет неважно. Врачей больше не будет. Процедур и пилюль тоже. Только ее реалистичная фантазия, переплетенная с мрачной действительностью.