Настроение сейчас - 50/50

Он очнулся на какой-то улице. Вокруг было ночь. Только одинокие столбы, да пустынное шоссе. Он сидел на лавочке, в каком-то парке. Было довольно прохладно. Все тело дрожало.
- Где я? – промелькнула первая мысль.
Он огляделся. Улицы были пусты, только вдали была... маленькая девочка с прыгалками. Она приближалась к нему. Все ближе и ближе. Вот она уже перед ним. На первый взгляд ей можно было дать лет десять-одиннадцать. В платьице, с косичками с бантами.
«Какого она тут делает, в такое позднее время?» - подумал он. А она уже стояла рядом и смотрела на него своими большими голубыми глазами.
- Знаешь кто я? – спросила она, как ему показалось, не открывая рта.
- Нет.
- Пойдем со мной.
- Куда? – удивился он, нехотя вставая с лавочки, и, обнаружив, что это ему очень легко дается.
- Идем, не бойся. Хуже уже не будет.
«Как это «уже»?»
- Ты увидишь все собственными глазами.
Он молча повиновался ей.
Они шли молча, казалось, думая каждый о своем, грустно смотря себе под ноги. Его взгляд упал снова на нее. О боже, это уже была не девочка, а девушка лет восемнадцати. В темном одеянии. Но он почему-то не удивился этому. Он осторожно заглянул в ее лицо. Оно было каким-то знакомым. Где он ее видел?
Они проходили через знакомый мост через реку, дальше по большому шоссе, вдалеке виднелось метро и чей-то памятник. Потом трамвайные пути... В общем, они шли той дорогой, какой он раньше часто ходил – из центра города до своего дома пешком. Он очень любил этот путь: много рекламы, много людей, снующие туда-сюда машины, музыка, огни фар, иллюминация, стекло, бетон. Все было таким же... только каким-то траурным.
- Почему нет машин и людей? Где все? – спросил он у девушки, но она только промолчала. Сердце сжалось. Какой-то жутковатый холод влился внутрь.
- Не бойся, иди за мной. Хуже не будет.
«Странная она»
Вот и заворот трамвайных путей. Еще две остановки и будет его дом. Они проходят мимо знакомого пруда, по парку, с шуршащими под ногами листьями. Они переходят шоссе. Странно, но звука шагов нет.
- А почему нет звука шагов? А? – но в ответ снова молчание. – Слушай, кто ты вообще? Почему ты ведешь меня в мой дом. Я пока не забыл туда дорогу.
Она повернулась. Из ее темных глаз лились слезы, переходящие у щек в кровь.
- Боже, что с тобой? Откуда у тебя кровь?
- Это не кровь – это мои слезы. А кровь оттого, что ты мне не веришь. Ты никому не веришь.
Он остолбенел. Не двигался с места. Что это? Слезы, переходящие в кровь? Страх начал сковывать окончательно. Она стала подходить к нему ближе.
- Не бойся. Поверь мне. Хуже уже не случиться. Пойдем.
Она снова пошла. Он двинулся за ней.
Вот и подземный переход, где он поскользнулся два месяца назад. Вон уже виднеется его дом. Они проходят дом его друга. Он тоже живет на шестом этаже. Проходят дерево, на котором они с другом когда-то сидели летом. Еще совсем немного и они дойдут. Но почему там стоит «скорая»? Вот уже и знакомый подъезд. Странно, но дверь открыта. Они заходят в дом. Поднимаются по лестнице. Третий этаж, четвертый, пятый и... вот шестой. Дверь коридора справа от лифта открыта. Она идет туда.
- Идем, нас никто не увидит.
- Как? Ты куда идешь? В смысле никто не увидит?
- И не услышит.
- Что ты городишь?
- Верь мне. Идем.
Они заходят в коридор. Дверь квартиры открыта. Свет. Слышатся рыдания. Знакомые голоса. Люди в белых халатах.
- Это моя квартира???
- Твоя.
- А почему...
- Смотри, что ты наделал.
Они заходят в малую комнату. На полу лежал какой-то парень. И... он узнал в нем себя.
- Кто это? Что произошло? – спросил он у своей спутницы.
- Это ты. Смотри.
Он схватился за голову, но было уже поздно. На полу в луже крови лежал он сам. Его левая рука была вся в крови, а рядом лежала бритва. В его грудь уткнулась мать, беспрестанно рыдающая, и больше не в силах встать, никого не замечала. Рядом сидел в растерянности отец. Его лицо было искажено гримасой потери родного сына, с которым они провели все двадцать лет. Одна рука лежала на теле сына, другая держала обрывок бумаги, на котором было: ПОТОМУ ЧТО ЛЮБЛЮ. Один из врачей готовил два шприца с успокоительным.
- Теперь ты видишь, что ты наделал?
- За чем ты мне все это показываешь? Зачем? Зачем? – вскричал он в истерики, и словно опомнившись, зажал рот в испуге, что его могут услышать.
- Не бойся, - тебя никто не услышит, - Ты самоубийца. А все самоубийцы должны видеть последствия своих смертей.
Он застыл в ужасе. Что же теперь?
- Что теперь? Смотри.
Голова закружилась. Он увидел, что уже нет квартиры, и с небольшим облегчением вздохнул, не приснилось ли все это ему? Он огляделся. Он был рядом с какой-то, по-видимому, школой. Он стоял на холодных плитах, облицовывающих подъезд школы. Сырые, холодные, они впивались своим холодом прямо в душу. Видимо это сон, подумал он и огляделся. Рядом была девушка в школьной форме.
- Это ты? – спросил он.
- Да. Пойдем.
- Куда?
- Идем.
Они двинулись. Выходят к какому-то шоссе, которое так же пустынно, как все улицы.
- Где мы?
Она промолчала. У шоссе они свернули налево. Идут молча. Только ветер где-то кружит в верхушках деревьев.
«Что же это было? Сон? Или что?»
По левую руку показывается какой-то храм или собор, белый, с пятью главами. Они проходят и его. Все дальше, дальше. Показывается какой-то дом с красной крышей. Они сворачивают направо.
- Господи, - вырвалось у него. – Это же ее дом.
Его глаза расширились от ужаса.
- Значит это Калу...
- Идем.
Они подходят к подъезду. Поднимаются по лестнице. Подходят к квартире. Дверь открыта.
- Стой! Это ее квартира?
- Да.
- Почему у нее открыта дверь? Что случилось? Говори быстро. Прошу говори.
- Ты думал она не узнает ничего? Думал, не почувствует ничего? Смотри. Смотри, что ты сделал.
Он аккуратно зашел в комнату. На полу лежала... ОНА. Рядом сидела мать, уткнувши глаза в ладони:
- За что, доченька? За что... На кого ж ты меня оставила?..
По ее щекам лились слезы.
- Скажи ей чтобы вызвала «скорую». Ну же. Сделай что-нибудь.
- Поздно. Ей уже ничем не поможешь. Ты думал о себе, а она думала и о тебе. Она думала о вас. А ты этому не верил.
- Как не поможешь???? Сделай что-нибудь, умоляю.
- Поздно. Смотри.
Перед ним поплыла его жизнь. Он узнал ее. Он видел, как поссорился с друзьями, как потом вечером взял бритву, как занес руку, и полоснул. Из разреза хлынула алая горячая кровь. Он видел, как Он засыпал, как его тело холодело, как он побледнел, и тихо умер. И в этот самый момент, когда он умер в другом городе, в другой стране Она неожиданно проснулась. Она вдруг поняла, что его больше нет. Она достала снотворное, и выпила все разом. И так же тихо умерла.
Он закрыл руками глаза. Господи, неужели ее больше нет, думал он про себя. Что же теперь будет?
- Теперь ты видел, что натворил. За твоей смертью последовала и вторая.
- Что теперь будет? – тихо спросил он.
- Я оставлю тебя. Закрой глаза, а потом открой.
Он закрыл глаза, и когда открыл, то увидел, что сидит в парке, на лавочке. Он схватился руками за голову. Господи, что же я натворил, думал он постоянно.
Послышалось какое-то шуршание. Он обернулся. Рядом стояла Она, та, которую он любил больше всего на свете, та, о встрече с кем, он мечтал больше всего. Было утро, и ее волосы красиво блестели в огненном небе нового дня, только этот день они уже не увидят.