[250x357]
Cтивен Кинг – «король ужасов». Формулировка, которая четко сидит в мозгах большинства. А на самом деле он один из непревзойденных мастеров писать о людях, об их мечтах и трагедиях. Во многих его книгах удивительно светлые и грустные сцены, которые запоминаются больше, чем «потусторонняя» сюжетная линия. В «Мертвой зоне» молодой учитель нежданно-негаданно получает способности экстрасенса, и мучительно пытается понять, дар это или проклятие. Уникальность Джонни Смита не в этих способностях, а в том, как он живет с ними, как их использует, как продолжает в своей трагедии быть душевным, добрым человеком, как жертвует собой, делая роковой выбор. А в конце книги – пронзительно-грустная и пронзительно-светлая сцена, которую бери и экранизируй, идеальный финал. Так нет же, Дэвид Кроненберг не посчитал нужным. Так что не довелось Кристоферу Уокену и Брук Адамс сыграть подлинный финал романа. А могло бы получиться щемяще прекрасно, еще лучше, чем концовка «Сияния», того, что в формате мини-сериала.
Далее цитата.
""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""
Снова октябрь.
Долго не могла Сара решиться на эту поездку, но пришел час, когда она
почувствовала, что откладывать дальше невозможно. Она […] отправилась одна в Паунал сквозь пылающее зарево поздней осени. Приехав на место, она поставила машину на обочине живописной проселочной дороги и перешла на другую сторону, где было кладбище. Маленькая
потускневшая дощечка на каменном столбе возвещала, что это БЕРЕЗОВАЯ
СЕНЬ. Каменная ограда, ухоженные могилы. Несколько выцветших флагов еще
сохранились со Дня памяти павших, тому пять месяцев. Скоро они будут
погребены под снегом. Она шла медленно, никуда не торопясь, и ветер трепал подол ее темно-зеленой юбки. Здесь лежали поколения БОУДЕНОВ и целый клан МАРСТЕНОВ,
здесь, объединенные высоким мраморным обелиском, покоился род ПИЛЛСБЕРИ, восходящий к 1750 году. А в глубине, возле самой ограды, она увидела сравнительно новую могильную плиту с простой надписью: ДЖОН СМИТ. Сара опустилась на колени, нерешительно тронула камень. В задумчивости провела кончиками пальцев по гладкой поверхности.
23 января 1979 г.
ДОРОГАЯ САРА,
ТОЛЬКО ЧТО Я ЗАКОНЧИЛ ОЧЕНЬ ВАЖНОЕ ПИСЬМО ОТЦУ, Я ПИСАЛ ЕГО ПОЧТИ
ПОЛТОРА ЧАСА. НА ВТОРОЕ ТАКОЕ ЖЕ ПРОСТО НЕ ХВАТИТ СИЛ, ПОЭТОМУ СРАЗУ,
КАК ТОЛЬКО ПОЛУЧИШЬ ЭТО ПИСЬМО, ПОЗВОНИ ОТЦУ. ПОЗВОНИ ЕМУ ПРЯМО СЕЙЧАС, ПРЕЖДЕ ЧЕМ ЧИТАТЬ ДАЛЬШЕ.
НУ ВОТ, ТЕПЕРЬ, СКОРЕЕ ВСЕГО, ТЫ ВСЕ ЗНАЕШЬ. Я ХОЧУ СКАЗАТЬ ТОЛЬКО,
ЧТО В ПОСЛЕДНЕЕ ВРЕМЯ МНОГО ДУМАЛ О НАШЕЙ ПОЕЗДКЕ В ЭСТИ НИ ЯРМАРКУ. ЕС-
ЛИ БЫ МЕНЯ СПРОСИЛИ, КАКИЕ ДВЕ ВЕЩИ ТЕБЕ БОЛЬШЕ ВСЕГО ЗАПОМНИЛИСЬ, Я БЫ
ОТВЕТИЛ: НЕВЕРОЯТНОЕ ВЕЗЕНИЕ В РУЛЕТКЕ (ПОМНИШЬ, ТАМ ПАРНИШКА ПОВТОРЯЛ: "ХОТЕЛ БЫ Я ПОСМОТРЕТЬ, КАК ВЗДРЮЧАТ ЭТОГО ТИПА"?) И МАСКА, КОТОРУЮ Я НАДЕЛ ДЛЯ СМЕХА. Я ДУМАЛ ТЕБЯ ПОВЕСЕЛИТЬ, НО ТЫ РАССЕРДИЛАСЬ, И ВСЕ ЧУТЬ НЕ ПОШЛО НАСМАРКУ. ХОТЯ, ПОЙДИ ВСЕ НАСМАРКУ, Я, НАВЕРНОЕ, НЕ СИДЕЛ БЫ СЕЙЧАС ЗДЕСЬ, А ТАКСИСТ ПО СЕЙ ДЕНЬ БЫЛ БЫ ЖИВ-ЗДОРОВ. ВПРОЧЕМ, КТО ЗНАЕТ. ВЕРОЯТНО, ЧЕМУ БЫТЬ, ТОГО НЕ МИНОВАТЬ, И ДЕЛО ВСЕ РАВНО КОНЧИЛОСЬ БЫ ПУЛЕЙ, ТОЛЬКО ЧЕРЕЗ НЕДЕЛЮ, ИЛИ ЧЕРЕЗ МЕСЯЦ, ИЛИ ЧЕРЕЗ ГОД.
ЧТО Ж, МЫ ИСПОЛЬЗОВАЛИ СВОЙ ШАНС, И ВЫПАЛО "НА ХОЗЯИНА" - Я БЫ СКА-
ЗАЛ, НА ДВОЙНОЕ ЗЕРО. НО Я ДУМАЮ О ТЕБЕ, САРА, И ХОЧУ, ЧТОБЫ ТЫ ЭТО ЗНА-
ЛА. У МЕНЯ ВЕДЬ НИКОГО НЕ БЫЛО, КРОМЕ ТЕБЯ, И НИЧЕГО У НАС НЕ БЫЛО ЛУЧШЕ
ТОГО ВЕЧЕРА...
- Здравствуй, Джонни, - прошептала она, и ветер отозвался в пылающих кронах; красный лист покружился в чистом голубом небе и, незамеченный, опустился ей на волосы. - Я здесь. Вот я и пришла.
Казалось неуместным говорить здесь вслух - только сумасшедший, сказала бы она раньше, может разговаривать на кладбище с мертвыми. Но вдруг с ней произошло что-то удивительное - чувства нахлынули с такой силой, что у нее перехватило горло и пальцы сцепились намертво. А почему бы и не поговорить с ним; как-никак позади девять лет, и сейчас подводится черта. Завтра будет Уолт, и дети, и улыбки тех, кто слушает выступления ее мужа на трибуне, бесконечные улыбки сидящих рядом, на сцене, и время от времени заметка с фотографией мужа в воскресном приложении, если политическая карьера Уолта совершит стремительный взлет согласно его трезвым расчетам. Будущее означало, что каждый год прибавит ей несколько седых волос, и тело потеряет упругость, и косметику придется продумывать более тщательно; будущее означало занятия гимнастикой в Христианской ассоциации молодых женщин в Бангоре, нескончаемые покупки, новогодние вечеринки и замысловатые шляпки; а тем временем Денни отправится в первый класс, а Джэнис в ясли, и жизнь ее перевалит рубеж научно-фантастических восьмидесятых и вступит в странную и неожиданную фазу - средний возраст.
Провинциальных ярмарок в будущем не ожидалось.
Медленно поползли первые жгучие слезы.
- Ах, Джонни, - сказала она. - Разве мы думали, что все так сложится?
Разве думали, что этим кончится?
Она поникла головой, горло сжимали спазмы. Наконец она разрыдалась, и яркий солнечный свет разломился на множество лучей. Ветер, казавшийся таким теплым, словно стояло бабье лето, вдруг обдал февральским холодом ее мокрые щеки.
- ЗА ЧТО! - Ее крик взорвал безмолвие БОУДЕНОВ, МАРСТЕНОВ и ПИЛЛСБЕРРИ, всей этой усопшей конгрегации, которая могла засвидетельствовать лишь то, что жизнь скоротечна и смерть есть смерть. - О господи, ЗА ЧТО!
И тут кто-то коснулся ее шеи.
...И НИЧЕГО У НАС НЕ БЫЛО ЛУЧШЕ ТОГО ВЕЧЕРА, ХОТЯ ИНОГДА МНЕ С
ТРУДОМ ВЕРИТСЯ, ЧТО БЫЛ 1970 ГОД С ВОЛНЕНИЯМИ В УНИВЕРСИТЕТАХ, И НИКСОН
ЕЩЕ ПРЕЗИДЕНТ, И НЕТ КАРМАННЫХ КАЛЬКУЛЯТОРОВ И ДОМАШНИХ ВИДЕОМАГНИТОФОНОВ, НЕТ НИ БРЮСА СПРИНГСТИНА, НИ АНСАМБЛЕЙ ПАНК-РОКА. А В ИНЫЕ МИНУТЫ КАЖЕТСЯ, ЧТО ДО ТОЙ ПОРЫ РУКОЙ ПОДАТЬ, ЧТО ОНА ПОЧТИ ОСЯЗАЕМА И СТОИТ МНЕ ОБНЯТЬ ТЕБЯ, ДОТРОНУТЬСЯ ДО ТВОЕЙ ЩЕКИ ИЛИ ШЕИ, И Я СМОГУ УВЛЕЧЬ ТЕБЯ В ДРУГОЕ БУДУЩЕЕ, ГДЕ НЕТ НИ БОЛИ, НИ МРАКА, НИ ГОРЕЧИ ВЫБОРА.
ЧТО ЖЕ, КАЖДЫЙ ДЕЛАЕТ, ЧТО В ЕГО СИЛАХ, И ДЕЛАТЬ ЭТО НАДО КАК МОЖНО
ЛУЧШЕ... НЕ ВСЕГДА ПОЛУЧАЕТСЯ, НО НАДО СТАРАТЬСЯ. НАДЕЮСЬ, ДОРОГАЯ, ТЫ
БУДЕШЬ ПОМИНАТЬ МЕНЯ ДОБРЫМ СЛОВОМ.
ВСЕГО ТЕБЕ САМОГО ХОРОШЕГО.
С ЛЮБОВЬЮ,
ДЖОННИ
У нее перехватило дыхание, спина напряглась, зрачки расширились и округлились.
- Джонни?..
Исчезло.
Что бы это ни было - исчезло. Она поднялась с колен и осмотрелась - никого, как и следовало ожидать. Хотя вон же он стоит, глубоко засунув руки в карманы, с этой своей ухмылочкой на обаятельном, пусть и не очень красивом лице, стоит, долговязый, прислонившись то ли к памятнику, то ли к столбу кладбищенских ворот, а может, просто к дереву, опаленному догорающим огнем осени.
Кто это, как не Джонни; там, совсем близко, может быть, везде.
КАЖДЫЙ ДЕЛАЕТ, ЧТО В ЕГО СИЛАХ, И ДЕЛАТЬ ЭТО НАДО КАК МОЖНО ЛУЧШЕ...
НЕ ВСЕГДА ПОЛУЧАЕТСЯ, НО НАДО СТАРАТЬСЯ. САРА, НЕТ НА СВЕТЕ ТАКОГО, ЧТО
УТРАЧИВАЕШЬ НАВСЕГДА. НЕТ НА СВЕТЕ ТАКОГО, ЧЕГО НЕЛЬЗЯ ОБРЕСТИ ВНОВЬ.
- Ты все тот же, Джонни, - прошептала она и пошла с кладбища. Она пересекла дорогу и, остановившись, бросила взгляд назад. Дул теплый порывистый ветер, и мир прочерчивали широкие полосы света и тени. Таинственно шелестели кроны.
Сара села за руль, и вскоре машина скрылась из виду.
""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""