Утро. На рынок собираются продавщицы, начинают выставлять свой товар, приводят себя в порядок. Вот мясной ряд, вот колбасный, тут меха и шерсть, тут барахло и ботва… а вот тут клубничка и всякая экзотика. Неловко при входе примостились нищенки, просящие милостыню. Уличные музыканты настраивают инструмент.
Вот продавщицы книг, цветов, стихов, сказок. Глаза их задумчивы и грустны. Перекидываюсь парой слов, иду дальше. Вот и мое местечко.
Поздоровалась с соседками-подружками. Начинаю вытаскивать свой товар. Я – продавец образов. Стою в углу, мой товар не ходовой. Да и не надо его покупать, достаточно просто подойти, посмотреть, поговорить – вот и вся плата. А понравившийся образ можно просто забрать, мне не жалко, даже приятно, что он кому то приглянулся.
Вот начинают появляться первые покупатели. Кто-то уверенно идет прямо в мясные ряды, кто-то с показной небрежностью пробует экзотические фрукты. Кто-то принюхивается к цветам или лениво перелистывает страницы книг. Какие они разные, эти покупатели. Но все что-то ищут, толком может и не зная что именно.
Кто-то неловко мнется у входа, не решаясь войти, кто-то вообще подсматривает через окно. А кто-то завсегдатайски пробегает по рядам к любимой продавщице. Он покупает только у нее. Соседки завистливо вздыхают. Некоторые подают милостыню побирушкам, кто-то аплодирует музыкантам и даже подпевает им, пританцовывает.
Обед. Ленивое время. Покупателей мало, все на работе. Продавщицы обсуждают кого-то, перебрасываются сплетнями. Я болтаю с продавщицей книг и любуюсь соседскими образами.
Ближе к вечеру покупатели активизируются. Продавщицы начинают нервно покрикивать, привлекая внимание. Вдруг шум-гам. Сцепились две товарки. Выясняют кто лучше, чей товар свежее и ценнее. Становится жарко, народ подначивает продавщиц, распаляет. А те орут, уже не замечая никого вокруг. Пух и перья во все стороны. А народ радуется, толпиться вокруг, смеется и хлопает в ладоши. Продавщицы стихов жеманно заламывают руки – как так, но не отходят, а смотрят с интересом. Кто-то уже взобрался на ящики и призывает к чему то. Его не слушает никто – а ему и не надо. Только бы с ящиков не скинули. Склока закончилась, уставшие товарки расходятся, каждая оставшись королевой своего прилавка. Народ снова не спеша ходит по рядам, роется, выбирает.
Вот на рынке показался по виду явно обеспеченный господин. Все напряглись, товар получше суют. А он идет мимо, небрежно роется в пуховых платках и нарядных украшениях, лениво пробует липкий мед. Нищенок такой не замечает и цинично ухмыляется, глядя на музыкантов. Такой не пойдет к продавщицам стихов, книг и сказок. Такому не нужны живые цветы. Зачем такому образы?
Уходит гордо, купив самое яркое и дорогое украшение.
И все снова оживает. Он больше не придет, а может, теперь будет приходить каждый день, превращая покупку драгоценностей в своеобразный ежевечерний ритуал.
Многие приходят просто пообщаться, обменяться новостям, мыслями, кусочками мира. Такие заходят и в мой уголок. Мне с ними хорошо и комфортно. И они рождают новые образы, которые потом я бережно извлеку из сердца и вставлю в рамочку.
Вот пожаловали хулиганы, поют похабные песни, матерятся, а могут и товар попортить. Находятся продавщицы и на таких. У этих продавщиц под прилавком диски с порнушкой, а то и просто тело, готовое на всё. Таким все равно кто, лишь бы кто-то. Хотя есть и дорогие. Они стоят в рядах с драгоценностями. Рядом… или вместе с ними.
Скоро ночь. Ночью мне на рынке делать нечего, если только припоздница старый приятель, да заболтаемся за чашечкой вкусного кофе. А так выползают оборотни, извращенцы, больные, злые люди… или тоскливую песню поет одинокая продавщица стихов. Просто ей идти некуда, она ночует тут, при рынке. Хотя есть и маленький магазинчик 24 часа, там продают самое необходимое. Лекарство от тоски, средство от насморка, вино и сказки на ночь. Можно туда тоже заглянуть, но не сегодня.
Сегодня я, аккуратно собрав свои образы и сложив их в сердце, ухожу домой.
До следующего утра.