...Отодвинул от себя клавиатуру и как-то вдруг понял: конец рабочего дня. Почти. Не хватает всего нескольких минут. Рядом стопка договоров, ксерокопии, наброски статей(почему-то карандашом) ежедневники, чьи-то телефоны, имена. И еще - чашка с недопитым чаем. Чай зеленый и без сахара. На дне - чаинки: пакетик разорвался. Чашка - прозрачная с ручкой-ободком.
На несколько минут все это пространство - мое. Стук каблуков по полу; шуршание включенного факса; электрическая нотка в воздухе. Будет дождь.
... Ярко-красная сумка и - вдруг - зеленые кеды на улице. Запах крепких, ядреных "Chesterfield" из окна машины. Один ненакрашеный ноготь среди безупречного маникюра. Коллега в дорогом костюме и туфлях, прыгающий через ступеньку, думая, что его никто сейчас не видит, поэтому можно срезать до кабинета побыстрее. Дырочки в бородинском хлебе. Теплая нежность пара в ванной в холода. Меркьюри на телефонном звонке 13летнего пацана. Не успеваешь ответить на давно жданный звонок, и тут же снова перезванивает:
- Слушай, как насчет вечером кофе попить? - и улыбка в мембрану.
Стук мяча на площадке - такой, что хочется самому, - хлесткий, упругий и бьющий по ушам. Аромат вишневого пирога, тянущийся из кухни, как в детстве. Фосфорицирующие в пятичасовой полутьме глаза кота, ждущего утреннюю рыбу около холодильника. Сонное дыхание в необыкновенной предрассветной тишине. Звук отлепляемого пластыря. Ход стрелок в наручных. Когда нет сдачи выдают по 50 копеек. Крик, рвущийся из горла - как кадр из фильма: по лицу - дорожка, взмах руками, и боль, и тоска. И мысль - нет, жить дороже, чем взгляд зеленых глаз и серебро на пальце. Руки в кулаки. Дальше. Ощущение что кто-то наблюдает сверху. Блеск кольца, которое только что натерли тряпочкой с мелом. Ребенок в синей курточке за руку с мамой; озирается радостно вокруг: какого щенка выбрать, какого? Того, с белыми ушами и грудкой, или черного, как чернильное пятно? И можно ли ему конфеты, а если можно, то какие ему больше понравятся? Запах ментоловых сигарет, смутно вспоминается папа. Он всегда курил такие. Мама, улыбаясь: "Никто, как отец, так не обожал и не будет обожать", - "Папа, я тебя помню, спасибо за все".
Когда собирается дождь, а ты выходишь с проходной пикая пропуском, и красная стрелочка в окне меняется на зеленую. Низкое небо в рытвенках сиреневых от воды облаков и зонтика нет, и, главное что он не нужен. Мысль: небу как будто бы нужен какой-то пароль, чтобы пролить дождь на землю. Одна-на-миллиардную-возможность-вероятность, что кто-то в городе, случайно произнесет этот пароль, и неизвестно, будет ли это фраза, или одно слово, или кивок головы, или улыбка, или короткая sms, или мимолетный поцелуй. Так или иначе - пароль подойдет. Не может в городском изобилии не быть пароля к дождю. И запахнет одуряюще озоном в теплой, как вата, тиши, и на волосы, на очки, на шляпы, ресницы упадут первые капли, и асфальт, как хамелеон, сменит цвет, его поры наполняются дождем, и собаки измажут в нем брюхо и лапы, и люди будут удивленно расставлять руки, желая убедиться, что дождь идет и им не показалось...
Мысли проносятся, как поезда, и издают сигнальные звоночки. Вот, мол, и мы. Мы - здесь. Мы - в этом городе, где будет дождь.
Существую.
Так хорошо...