- Скажи мне, Готтфрид, - заговорил я затем, - ведь ты специалист по
части любовных дел, не так ли?
- Специалист? Нет, я классик любви, - скромно ответил Ленц.
- Хорошо. Я хотел бы знать, всегда ли влюбленный человек ведет себя
по-идиотски?
- То есть как это по-идиотски?
- Ну, в общем так, как будто он полупьян. Болтает невесть что, несет
всякую чепуху, да еще и врет.
Ленц расхохотался.
- Что ты, детка! Ведь любовь это же сплошной обман. Чудесный обман со
стороны матушки-природы. Взгляни на это сливовое дерево! И оно сейчас
обманывает тебя: выглядит куда красивее, чем окажется потом. Было бы
просто ужасно, если бы любовь имела хоть какое-то отношение к правде.
Слава богу, что растреклятые моралисты не властны над всем.
Я встал.
- Так, по-твоему, без некоторого жульничества это дело вообще невоз-
можно?
- Да, детонька моя! Вообще невозможно!
- Но ведь тогда можно попасть в глупейшее положение.
Ленц усмехнулся.
- Запомни одну вещь, мальчик: никогда, никогда и еще раз никогда ты
не окажешься смешным в глазах женщины, если сделаешь что-то ради нее.
Пусть это будет даже самым дурацким фарсом. Делай все, что хочешь, -
стой на голове, неси околесицу, хвастай, как павлин, пой под ее окном.
Не делай лишь одного - не будь с ней деловым, разумным.
Я оживился:
- А ты что скажешь, Отто? Кестер рассмеялся:
- Пожалуй, так оно и есть.