Пусто. Когда закончились слёзы, стало пусто. Стало никак. До тягучего никак. Удовольствия от курения нет, от осени нет. Тоски нет, желания нет, дел нет. Смерти нет. Жизни нет. Мыслей - нет.

Я закрываю глаза и вижу, как огромное грубо нарисованное чудовище со светящимися мультяшными глазами открывает огромную кашалотную пасть!!! Хочет сожрать меня... Язык зелёный у него, похож на раздувшуюся змею... Оно откусыват мне руки по локоть, и я умираю.

Открываю глаза, вижу серый ковёр. Чувствую привкус табачного дыма на губах.

Я снова закрываю глаза и вижу бабку в расписном платье. Она замахивается лопатой на какого-то дедка и давай шпарить на незнакомом языке девичьим голосом. Жмёт крыло лебедю приветственно, смотри на меня да плюёт колючкой. Я падаю на землю, колючка в шею угодила да кровь потекла!!! А бабка-то расписная взяла лопату, да давай дубасить по мне, отбивает всё что внутри есть, с такой яростью безобразной, да приговаривает незнакомым языком. А сзади лебедь по земле катается, да то ли тарахтит что-то, то ли ржёт, собака такая... А голос у бабки уже старушечий... Она лопатой отрубает мне ноги, потом ложится на меня и целовать начинает. Потом обращается в платок красный большой, покрывающий меня с головой. Я пытаюсь дышать, но вдыхаю платок. Только уголки его изо рта торчат. Бабка передо мной снова появляется и хохочет. А я задыхаюсь...

Открываю глаза снова. Сигарету закуриваю с отвращением, платок, чёрт его дери, в горле застрял...

Закрыв глаза вижу небо синее и звёзды как нарисованные. И совы две серые бросаются, бросаются, когтями лицо дерут, потом губу нижнюю отрывают и давай зубы по одному выдёргивать. Повыдирали несколько и стали их друг другу в глаза запихивать. Заплакали и в руки мне упали, сочувственно клювами в щёки целовать меня стали. Потом и я падаю лицом в землю. Подлетают совы, клюют меня в бока, раздирают меня, рёбра начинают вытаскивать, потом вовнутрь меня проникают, за крылья берутся да вверх летят и вылетают через рот. Так и к луне подбираться стали, и звёзды нарисованные фейерверками взрываться стали, похвалили, мол, молодец, убили гадину. А гадина лежит, через рот кровь льётся, лёгкие изодраны в мелкие клочья, да рёбра рядышком валяются... Беру я эти рёбра в руки да с ними как с костылями и пошла... Выхожу к избушке чёрной с жёлтыми окошками. Оттуда выходит юноша какой-то, увидел меня и смеётся. За ним мать его вышла, сказала ему "Ты косточки-то у ней забери, ещё из пальцев повытаскивай, да пару позвонков прихватить не забудь. Супчик сварю, блин". Подходит он ко мне, а я ему рёбра в глаза запихиваю, а ему всё равно, стоит, нешевелится, только руками своими стал тело моё щупать. На землю повалил меня, рёбра мои из глаз его торчат, в землю другой стороной вонзились, а его руки всё по мне бегают. А сзади подходит к нему великан, пинает под зад, он так и улетел. А рёбра мои остались. Великан берёт их и начинает грызть. На землю плюётся. Думаю, что ж делать....

Тут открываю глаза, хватит, хватит, хватит, устала!!! Всё оно само в голове крутится, не виновата я, оно само приходит, шло бы прочь от меня, чушь мерзкая собачья...

Рыдая, ползу к двери, ложусь возле неё, да сквозь рёв шепчу "Приди, солнышко... Страшно мне... Подыхаю я без тебя с этими тварями... Поселились во мне уроды, солнышко, прогони их, спаси меня, солнышко..." Лежу и реву до самой-самой ночи...

А она не пришла.