Она плачет и целует руки, гладит волосы, трогает осторожно лицо, боясь спугнуть - твою красоту, юность, временность эту твою смертную. Ей же видно, Господи, ей же все видно - как ненадолго, как не навсегда. Как это закончится - не для нее, для тебя, - сколько уж таких было. И она гладит, целует, жалеет, обнимает крепко, прижимает к груди. А ты вертишь глупой головой - "видали? лююююбит". (ц)