Роман, специалист по переговорам и конфликтам одного из крупнейших охранных предприятий Петербурга:
- В фирму я попал в конце 1993 года от безысходности. До этого я сменил множество профессий: от сапожника до коммерческого директора. Самым последним занятием был перегон автомобилей из Германии: вкладывал свои деньги в покупку и здесь продавал. Закончился этот этап моей деятельности плачевно: разбил я машину.
После этого некоторое время я сидел дома и думал, что делать дальше, пока не позвонил мой хороший приятель, который уже работал охранном предприятии. Оказалось, что там образовалось вакантное место начальника отдела кадров. Так я и оказался в охранном бизнесе.
Зарплату мне положили в 150 рублей. Для сравнения на заводе тогда получали, наверное, по 100-110.
Вообще, в то время было еще непонятно, что такое охранный бизнес. И вообще многое было непонятно и непривычно. Скажем, я помню, как один из наших сотрудников ездил на «стрелку» на трамвае с авоськой картошки. Да-да. Дело в том, что для разъездов была только одна машина, а разнообразные встречи шли валом: по 10-12 в день. В один из таких горячих деньков нужно было срочно ехать на встречу. Собрали всех, кто был свободен. А приятелю нужно было домой картошки купить. Вот и поехали со своими продуктами.
Веселое время
Время было веселое. С утра на работу приходили без денег, а вечером могли позволить себе поужинать в каком-нибудь дорогом ресторане. За один день приходило по 10-20 клиентов, которым нужна была помощь. Буквально в очередь становились. Вообще, это было время шальных денег. В офис привозились сумки и деньги просто вываливались на стол В день иногда контора могла заработать до 40 тысяч долларов. Причем именно заработать - решить вопросы, помочь людям, вернуть дол и т.д. Не разводить, не обманывать - это был наш принцип, который остался до сего дня. А деньги как приходили, так же быстро и уходили - никто их не считал. Уже потом стали задумываться, что нужны телефоны, рации, машины, оборудование.
Лично я поначалу сидел на приеме новых сотрудников. Причем их колличество росло в бешеном темпе. Принимали и по рекомендациям знакомых, и по объявлениям в газетах. Брали далеко не всех. Проверяли, особенно тех, кто с улицы, на предмет судимостей, на боевое прошлое и так далее.
Где-то через год возникла необходимость более оперативного реагирования на происшествия. Нужно было, чтобы группа могла моментально куда-то выехать. Произошло деление сотрудников на бригады. И я влился в одну из них.
Переход на оперативную работу стал для меня радостью. Мне было интересно. Я до сих пор люблю эту работу, люблю общаться с людьми.
Мой папа – Робин Гуд
Да, у меня нет соответствующих габаритов и внушительных размеров, что пользовалось спросом в те времена. Но у меня есть голова, и это, на мой взгляд, намного важнее в нашем деле. Кроме того, даже на тот момент очень важно было иметь хорошо подвешенный язык. Помните, как все “за базар отвечали”. Это сейчас можно сказать: “Извините, я не понимаю вашего слэнга”. А тогда было очень важно, кто кого переговорит на стрелке. Кроме того, мы ни разу не доходили до силового противостояния. Мы могли расстаться с противниками недобрыми знакомыми, но врагами - никогда. Это не значит, что мы шли на компромиссы или сдавали наших клиентов. Первое время очень большую роль играл имидж бывших кгбшников. Иногда достаточно было сказать, что учредители фирмы - сотрудники управления.
Вообще поначалу мы ко встречам специально не готовились: брали нахрапом. Это уже позже шла предварительная подготовка к переговорам: расставлялись люди, готовился сценарий. У нас даже пара сформировалась с приятелем. Леша-большой - личность колоритная и очень крупная. Я же выглядел более интеллигентно. Он молчал, я говорил. Но если уж он произносил слово, то оно было очень веским.
Приходилось пересекаться буквально со всеми. Если взять книгу Константинова “Бандитский Петербург”, то процентов 90 ее героев так или иначе знакомы. Особенно активно знакомились в самом начале. Там такая каша была - на одну встречу могло приехать 5-6 абсолютно разных команд. И спокойнее всего было разбираться, как это ни парадоксально звучит, именно с неформальными организациями, а не с представителями органов. В то время слово так называемого пацана еще работало. Слово офицера на стрелке звучало несколько странно.
Время было веселое и очень интересное. Ты не знал, что будет вечером. Да, у меня уже была семья, росла дочка. Но они не понимали, чем мы занимаемся. Наверное, и мы сами не до конца это понимали. Моя дочка написала в сочинении: “Мой папа - современный Робин Гуд”. На полном серьезе. Ее никто этому не учил, у не самой сложилось такое мнение: папа помогает людям, защищает тех, кому нужна помощь.
Кстати, может быть это не совсем правильно, но у меня очень часто отношения с подзащитными бизнесменами переходят из служебных в личные. Если мне человек приятен, то я общаюсь с ним не только по рабочим вопросам.
Кем я сейчас являюсь? В трудовой книжке написано: охранник. Однако за все эти годы я не разу не стоял на дверях и ничего не охранял. Скорее всего, меня можно назвать или конфликтологом или специалистом по переговорам. Жаль, что нет теоретических знаний и дипломов - всему учили жизнь и практика.
Было не страшно
Ситуаций была масса. Но интересен один момент. Ведь, например, дети не боятся высоты. Они просто не осознают, что это страшно. Так и мы в то время просто не осознавали, что может произойти. Поэтому и было не страшно. И только сейчас начинаешь осознавать, чем та или иная ситуация могла закончиться.
Например, как-то в 97 году мы ездили в командировку в Краснодарский край. Человек кинул в Петербурге бизнесмена на 3 тысячи долларов - сумма тогда была вполне приличной, и уехал на юг. Потерпевший оплатил командировочные расходы, и мы поехали. Только не учли, что это совсем другой регион, с другим менталитетом. Да и “крышей” у кубанского бизнесмена были чеченцы. Мы ехали спокойно со всеми бумагами, уверенные в своей правоте. А у гостиницы нас встретили три машины полные бойцов с автоматами. Вопрос, к счастью решили компромиссом. Мы получили почти весь долг.
Казалось бы, сумма не большая, но за нее могли спокойно закопать. Я осознал это уже потом. Наверное, если бы мы дали чуть-чуть слабины, показали свою неувереннность, то все могло закончиться плачевно.
Затишье перед бурей?
Ситуация в нашей области кардинально изменилась года два назад. Стали востребованы услуги конкретных специалистов: юристов, экономистов, конфликтологов. Братва с растопыренными пальцами отходит на второй план. Хотя я знаю, что в провинции эти традиции еще сохраняются.
Конечно, и сейчас еще приходится ездить на встречи. Естественно гораздо реже, чем в 93-94 годах. И в большинстве случаев все приезжают с бумагами. Я не имею экономического образования, но перед каждой встречей стараюсь проконсультироваться у юристов или бухгалтеров.
А большие габариты переговорщиков уже не работают. Кстати, в году 97 году у “Казанских” в обиходе была присказка: “Зачем качаться, если можно кинуть гранату?”. Поэтому размер пиджака роли не играет.
Но еще совсем недавно антураж и атрибуты играли большую роль. Я до сих пор храню некоторые из них: цепь на шею, браслет на руку и печатку. Эти вещи храню даже скорее не как память, а как небольшое капиталовложение - золото все-таки. А снял я их даже раньше, чем начали снимать все остальные. Мне эти побрякушки никогда не нравились. Помните, как у Высоцкого: “Козе - баян, икону - папуасу”. Такое количество золота еще сносно смотрится на крупногабаритных людях. Я же хоть и высокий -
Сейчас стало спокойнее. Все ниши заняты, никому уже и в голову не придет, как в те годы, прийти в фирму и предложить крышу. Теперь война идет в судах. Однако я не могу с уверенностью сказать, готов ли я променять сегодняшнее относительно сытое существование на ту бесшабашность и веселость. Спокойствие расслабляет. И не скажу, что это благотворно влияет. В конце концов, умирают те фирмы, которые успокоились и зажрались. Рано или поздно приходит кто-то молодой и голодный, кто готов бороться за свой кусок. Даже сейчас меня начинает беспокоить, если в течение недели ничего не происходит. Я пока не очень верю в стабильность. И это напоминает мне затишье перед бурей.