Позавчера анализировали грамматику современного русского языка, а именно образование условного наклонения без помощи специальных слов. «Вы здесь единственный руссофон, так что будете сегодня попугаем, - сказал мне профессор, - переводите на русский фразы и повторяйте их как можно более натурально, с выражением». Фразы были следующие:
1. Согласен? Пойдем гулять
2. Холодно? Останемся дома
- Холядна? Останимся дома, - повторяли за мной французы.
- Русский язык очень певуч, почти как китайский, - объяснял профессор, и напевал «хо-о-олодно». А я думала: «Это комплимент или оскорбление – такое сравнение с китайским?».
- Хо-о-олядна, - подпевали ему французы.
- Посмотрите на нее, - говорил профессор, кивая на меня, - когда она спрашивает, все лицо участвует в вопросе: брови приподнимаются, а головой делается легкий кивок. Смотрите-смотрите!
Тут я совсем смутилась. Вот уж никогда не думала, что у меня брови подпрыгивают и голова кивает просто как у какого-то психбольного. От чрезмерных стараний показать интонацию, видимо. А на фразе «Баба с возу - кобыле легче» я окончательно сломалась. Произнести ее с показательным выражением оказалось почему-то чрезвычайно трудно. И до конца урока размышляла над фразой «Il ne sait pas qu’il viendra demain» («Он не знает, что он придет завтра»). Сначала я думала, что речь идет о человеке, потерявшемся во времени, или о человеке, с трудом осознающем реальность, но оказалось все гораздо проще: он, который не знает, и он, который придет завтра – разные лица. Вот такая грамматика.