Утро. Париж с пригородами мокнет под дождем. Мокнет и мерзнет, потому что температура при этом плюс один. Я ежусь от холода, несмотря на пальто и зимние сапоги. Рядом со мной на остановке топчется пожилая мадам. Она живет где-то неподалеку, поэтому меня уже узнает и подходит поболтать. Через какое-то время разговор у нас переходит на погоду.
- Холодно сегодня, - говорит мадам. – У Вас ноги не замерзли?
- Пока нет, - я отгибаю край сапога и показываю мадам мех внутри сапога. Мадам таращит глаза:
- И что, там (указывает на стопу) у Вас тоже мех?
- Конечно, - говорю я.
- А я уже замерзаю, у меня вот… - и мадам в свою очередь приподнимает подол юбки, показывая мне полуботинки, надетые на носки, выше носков – голые ноги. На улице, напоминаю, дождь и плюс один.

Французская логика для меня остается загадкой. Кроме голых ног мадам сегодня в метро я также увидела:
- мадемуазель в капроне и бархатных тапочках с блестками; высота по борту тапочек – около сантиметра;
- месье в замшевых ботинках с напрочь промокшими потемневшими носами и бортами;
- множество мадам в туфлях на шпильках (видимо, чтобы промочить только носки, но никак не пятки).
Последние, впрочем, не редкость и в снег. А что, хорошая зимняя обувь – туфли на шпильках. Зато летом всегда можно встретить кого-нибудь в высоких сапогах, потому что так модно.
Кажется, процесс офранцуживания у меня застопорился…