Сегодня исполнилось 100 лет со дня рождения Юрия Левитанского.
Юрий Давидович Левитанский (22 января 1922, Козелец, Черниговская область, Украинская ССР — 25 января 1996, Москва) — русский поэт и переводчик, мастер лирического и пародийного жанров. Лауреат Государственной премии Российской Федерации в области литературы и искусства 1994 года.
Каждый выбирает для себя
женщину, религию, дорогу.
Дьяволу служить или пророку -
каждый выбирает для себя.
Каждый выбирает по себе
слово для любви и для молитвы.
Шпагу для дуэли, меч для битвы
каждый выбирает по себе.
Каждый выбирает по себе.
Щит и латы, посох и заплаты,
меру окончательной расплаты
каждый выбирает по себе.
Каждый выбирает для себя.
Выбираю тоже - как умею.
Ни к кому претензий не имею.
Каждый выбирает для себя.
1983
Юрий Давидович – участник Великой Отечественной войны. Был награжден орденами Красной Звезды и Отечественной войны, медалями «За боевые заслуги», «За оборону Москвы», «За взятие Будапешта», «За победу над Германией», «За победу над Японией», двумя медалями Монголии.
О войне не хотел вспоминать, и написал о ней мало.
«…Ну что с того, что я там был,
в том грозном быть или не быть.
Я всё почти забыл.
Я это всё хочу забыть.
Я не участвую в войне –
война участвует во мне».
***
В большинстве стихов Левитанский говорит с читателем о любви, быстротечности жизни, нравственном выборе человека.
Сто друзей
Ста рублей не копил – не умел.
Ста друзей все равно не имел.
Ишь чего захотел – сто друзей!
Сто друзей – это ж целый музей!
Сто, как Библия, мудрых томов.
Сто умов.
Сто высотных домов.
Сто морей.
Сто дремучих лесов.
Ста вселенных заманчивых зов:
скажешь слово одно -
и оно
повторится на сто голосов.
Ах, друзья,
вы мудры, как Сократ.
Вы мудрее Сократа стократ.
Только я ведь и сам не хочу,
чтобы сто меня рук – по плечу.
Ста сочувствий искать не хочу.
Ста надежд хоронить не хочу.
…У витрин, у ночных витражей,
ходят с ружьями сто сторожей,
и стоит выше горных кряжей
одиночество в сто этажей.
***
Попытка убыстренья
Я зимнюю ветку сломал, я принес ее в дом
и в стеклянную банку поставил.
Я над ней колдовал, я ей теплой воды подливал,
я раскрыть ее листья заставил.
И раскрылись зеленые листья,
растерянно так раскрывались они,
так несмело и так неохотно,
и была так бледна и беспомощна бедная эта
декабрьская зелень —
как ребенок, разбуженный ночью,
испуганно трущий глаза
среди яркого света,
как лохматый смешной старичок,
улыбнувшийся грустно
сквозь слезы.
***
По воспоминаниям современников, Юрию Левитанскому мурлыкали все соседские коты и виляли хвостами все встречные собаки. Вокруг поэта всегда были дети и женщины.
Литератор обладал приятной внешностью (как свидетельствуют фото, в молодости походил на Лермонтова) и удивительной харизмой. Три женщины сыграли особую роль в биографии Левитанского.
Не поговорили
Собирались наскоро, обнимались ласково,
Пели, балагурили, пили и курили.
День прошел — как не было.
Не поговорили.
Виделись, не виделись, ни за что обиделись,
Помирились, встретились, шуму натворили.
Год прошел — как не было.
Не поговорили.
Так и жили — наскоро, и дружили наскоро,
Не жалея, тратили, не скупясь, дарили.
Жизнь прошла — как не было.
Не поговорили…
В стихотворении «Кинематограф» поэт сравнивает жизнь с черно-белым фильмом, сценарий которого написан Всевышним.
Жизнь моя, кинематограф, черно-белое кино!
Кем написан был сценарий? Что за странный фантазер
этот равно гениальный и безумный режиссер?
Как свободно он монтирует различные куски
ликованья и отчаянья, веселья и тоски!
Он актеру не прощает плохо сыгранную роль -
будь то комик или трагик, будь то шут или король.
О, как трудно, как прекрасно действующим быть лицом
в этой драме, где всего-то меж началом и концом
два часа, а то и меньше, лишь мгновение одно...
***
Давид Самойлов говорил о Юрии Левитанском как о «поэте личного отчаяния». «В его замечательной поэзии… есть крылья поэтически осознанной и возвышенной жизни». Его стихи — «акварель душевных переживаний» (Михаил Луконин).
Я медленно учился жить,
ученье трудно мне давалось.
К тому же часто удавалось
урок на после отложить.
Полжизни я учился жить,
и мне за леность доставалось -
но ведь полжизни оставалось,
я полагал,
куда спешить!
Я невнимателен бывал -
то забывал семь раз отмерить,
то забывал слезам не верить,
урок мне данный забывал.
И все же я учился жить.
Отличник - нет, не получился.
Зато терпенью научился,
уменью жить и не тужить.
Я поздно научился жить.
С былою ленью разлучился.
Да правда ли,
что научился,
как надо, научился жить?
И сам плечами лишь пожмешь,
когда с утра забудешь снова:
не выкинуть из песни слова
и что посеешь, то пожнешь.
И снова, снова к тем азам,
в бумагу с головой заройся.
- Сезам,- я говорю,- откройся! -
Не отворяется Сезам.
***
Всегда накануне любимого праздника, Нового года, вспоминается «Диалог у новогодней ёлки», часто слушаю песню в исполнении Сергея и Татьяны Никитиных.
По словам писателя Ефима Бершина, Левитанский, до конца дней сохранявший в себе черты «большого ребёнка», относился к январю с непосредственностью школьника, ценящего первый месяц года за праздничную атмосферу, зимние каникулы и собственный день рождения.
— Что происходит на свете?— А просто зима.
— Просто зима, полагаете вы?— Полагаю.
Я ведь и сам, как умею, следы пролагаю
в ваши уснувшие ранней порою дома.
— Что же за всем этим будет?— А будет январь.
— Будет январь, вы считаете?— Да, я считаю.
Я ведь давно эту белую книгу читаю,
этот, с картинками вьюги, старинный букварь.
— Чем же все это окончится?— Будет апрель.
— Будет апрель, вы уверены?— Да, я уверен.
Я уже слышал, и слух этот мною проверен,
будто бы в роще сегодня звенела свирель.
—Что же из этого следует? – Следует жить,
Шить сарафаны и легкие платья из ситца.
—Вы полагаете, все это будет носиться?
—Я полагаю, что все это следует шить.
— Следует шить, ибо сколько зиме не кружить,
Не долговечна ее кабала и опала.
—Так разрешите же в честь новогоднего бала
Руку на танец сударыня Вам предложить.
—Месяц серебряный, шар со свечою внутри
И карнавальные маски –по кругу, по кругу.
— Вальс начинается. Дайте ж, сударыня, руку
И — раз-два-три,
Раз- два- три,
Раз- два- три,
Раз- два-три!
******************
Источник
