Вот к каким выводам приходит всякий, не только аналитик, кто задумывается над своими привязанностями к телевидению и его персонажам. Нас связывают с телевидением фокусы, обманки, перевертыши, солнечные зайчики, которые я по-ученому называю эффектами (воздействиями) телевидения. Вот, на вскидку примерно десятая их часть.

Эффект «Запретного плода». Столько бы не разоблачали телевидение, не раскрывали секреты иллюзий, вера в иллюзорный придуманный мир пересилит все попытки самых изощренных критиков. В конце концов, и сам критик — только эпизодическая фигура в этом карнавале экранной жизни. Хочет он того или нет, но своими возгласами негодования или призывами выключить телевизор, он только стимулирует интерес аудитории. Срабатывает эффект запретного плода. Эффект белой обезьяны. Как только получаешь команду не думать о белой обезьяне, как сознание включается на полную. Сигнал об опасности активизирует мозг.

Эффект «Тамагочи». Как маленькая электронная игрушка, телевизор теряет свою сущность, если его систематически не включать. Точно так же неясно, как, то ли быстро формируется привыкание к его голосу, то ли быстро формируется страх, что он без нас может угаснуть, сникнуть, засохнуть, но между зрителем и телевизором возникает что-то вроде простой первородной связи — как между матерью и ребенком. Может, поэтому среди зрителей всех возрастов больше женщин, которые всегда более заботливы, ответственны и жалостливы. Даже если им не очень нравится то, что им показывают, они не плюнут на пол и не погасят экран. Они ждут в надежде на резкую смену кадра. А вдруг сейчас что-то произойдет, и враз все переменится?

Что-то вроде синдрома усыновления: раз уж взяли в семью, так живи, получай, что положено. Не звери же!