ГЛАВА 2. НОВЫЙ СЕЗОН


Во время учёбы в университете мне было не до штолен. Я даже на какое-то время забыл о прошлых походах, но где-то в глубинах памяти, эта информация хранилась, ожидая своего времени.
Многое изменилось, изменился и я сам. Рассеялись по свету мои прежние друзья, с которыми мы когда-то заземлялись, и даже если бы мне захотелось сходить снова, совершить это было просто не с кем. Мне даже казалось, что я один такой, которому интересно всё, что связано с деятельностью на нашей горе.
Но вот однажды, когда я блуждал в бесконечных закоулках всемирной паутины, мне вдруг стало интересно, что пишут там по интересующей меня теме. Выяснилось, что пишут большей частью всякую чушь, как то – летающие тарелки, жуткая радиация и тому подобная дребедень. Но одна статья меня очень заинтересовала. В ней описывались правдивые вещи и, что самое главное, были представлены подлинные фотографии тех мест, где я не был уже очень давно.
Внимательно и вдумчиво прочтя статью, меня стало переполнять возмущение. Поскольку автор был не местным, и побывал там только один раз, то, как водится, всё ему непонятное он списывал на радиацию и спецслужбы. Я даже хотел написать отзыв или комментарий к статье, но не нашёл на сайте должной странички.
Вскоре наступили каникулы, или, точнее сказать, отпуск. О статье я забыл на месяц. Вернувшись в сентябре на работу, я не смог найти сразу эту статью, зато, на счастье, попался другой сайт, что особенно радовало – местный, наш. Содержание и структура понравились сразу и, изучив всё от корки до корки, я решил оставить сообщение в гостевой.
С этого момента для меня начинается новый сезон, как новый виток на спирали истории.

Возвращение

Вот и настал долгожданный день, когда я снова пройду по лабиринтам бештаугорских подземелий, вдохну этот ни с чем не сравнимый воздух, погружаясь в кромешный мрак.
Воскресное утро не предвещало ничего хорошего: низкая плотная облачность, туман, видимость не более ста метров. Но к 10 утра туман рассеялся, и Солнце озарило восточный склон Бештау.
После обеда, уладив все дела, собрав всё необходимое и проверив исправность приборов, мы отправились в дорогу, зайдя по пути в магазин за провизией. Маршрут пролегал по знакомым дорогам через завод ЖБИК и дачный посёлок к ближайшей штольне, однако, уже в начале пути нас ждала неприятная неожиданность. За те пять лет, которые пошли со времен крайнего посещения этих мест, территория предприятия перестроилась и мы, зайдя в тупик среди бесконечных корпусов – новых и полуразрушенных, вынуждены были повернуть назад. Хотели срезать, а пришлось сделать бессмысленный крюк, возвращаясь к трассе и обходя завод по верхней дороге, ведущей от «Девятой станции» к Посёлку.
Новым маршрутом мы направились в дачный посёлок, проходя по верхней его окраине. По пути любовались открывающимся видом на гору и склон, поросший редким кустарником, окрашенным в разные цвета ранней осени.
Отразив атаку сторожевых гусей, пытавшихся нас заклевать, и поднявших при этом жуткий крик, мы подошли к зеркалу «Ивушек».
Двинулись дальше, через бесчисленные дачи к намеченной цели по знакомой до боли дороге. Настораживало одно обстоятельство. По дороге, когда-то порядком накатанной, а сейчас почти непроходимой, тек ручей, затопляющий каждый метр теперь уже тропы, и это после нескольких месяцев засухи. Вскоре тропа превратилась в сплошные заросли колючей ежевики, а под ногами хлюпало и чавкало. Казалось, этому не будет конца, но всё когда-нибудь кончается…
Выйдя на поляну, пошли по грунтовке, ведущей к штольне, по пути заглянув на площадку с гидротехническими сооружениями. То, что мы там увидели, хоть и не было для меня неожиданностью, но всё равно было удивительным.
Собственно говоря, осталась только площадка. Четырех огромных емкостей с системой коммуникаций не было, а вместо них горы коричневого осадка и ржавчины, да пара железяк. Вода текла из подводящей трубы прямо на землю и уходила в дачи, создавая ниже по течению непроходимую топь.
Расчехлили аппараты, померили, поснимали и двинули дальше. Вот уже показались камыши прудов-отстойников, вот поляна, а вот и сам вход в штольню, гармонично вписанный в разноцветный лес, и ощущение чего-то знакомого, запретного и всё ещё чрезвычайно интересного.
Новые створки из стали, сплошные, без решеток, держатся на больших навесах, заперты на хитрый встроенный замок. Замочная скважина круглая, в виде трубки уходит внутрь под небольшим углом. Интересно, у кого ключ?.. Над воротами устрашающая табличка с жёлтым треугольником, на которой кто-то бесстрашный нацарапал «штольня номер такая-то». Всё как раньше, вода течет, ветер дует. Были времена, когда мы беспрепятственно заходили внутрь и часами путешествовали под землёй. Повспоминав, как «это было» оставляем сие место наедине с лягушками и держим курс к Посёлку.
Путь до посёлка был недолгим и не интересным. Удивительно, но в нём ещё живут люди. Как минимум один жилой дом там есть. А вот в середине девяностых, в период «бурного освоения» нами горы Бештау, со всеми её достопримечательностями, когда мы чуть ли не по полкласса ходили там, в поисках приключений, в посёлке было много жилых дворов, пара улиц точно. Кто-то даже строился.
Пройдя посёлок, выходим на Бештаугорское кольцо и по асфальту направляемся к следующей на нашем маршруте штольне. Побыв там малость, возвращаемся к развилке и углубляемся в лес.
Лес как лес, ограждения, знаки «Запретная зона», ямы в земле, кем-то старательно разрываемые и зарываемые. Это напоминает заочную борьбу добра и зла, когда каждая из сторон видит противника лишь по результату труда.
Проходим дальше по кольцу. Вот на склоне оврага показался знакомый вентиляционный колодец. Спускаемся к нему. Всё, вроде бы, как и было, с той лишь разницей, что дырки появляются каждый раз в разных, порой в самых неожиданных местах.
Нет, это не место борьбы добра и зла – это поле боя. Судя по срезанной и отогнутой полосе нержавейки, последний ход был за «открывальщиками». Смогут ли «закрывальщики» взять реванш? Сверху на металле всё тем же почерком бесстрашного покорителя оставлен автограф, даже не автограф, а победный лозунг: «Участок пройден» и подпись.
Порадовавшись за него, а может, немного позавидовав, спускаемся по склону к перегрузочной площадке возле ручья. Воды в ручье нет, очевидно, сказалась засуха. Побродив по руслу, усыпанному листьями находим интересные камни – минерал железа с золотым отливом и блеском – пирит. Этот минерал я и раньше здесь видел. Его особенность в том, что кристаллы формируются прямо сейчас из той воды, которая течет в ручье. Иногда видно, как веточки и листья вросли в друзы кристаллов и стали их частью. А самое главное – в состав минерала входит уран. Если провести несложный опыт, такой же, как проводил Беккерель, изучая соли урана, то есть положить на пару дней кусок этого пирита на фотопленку, завернутую в черную бумагу, то после проявки на пленке появляются характерные засветки. Не советую тащить эти камни домой.
Взбираемся на дорогу и вскоре оказываемся на поляне под козьими скалами. Справа виднеется остов вагонетки с бетоном. Подходим ближе. О том, что это была вагонетка, напоминает только форма бетонной глыбы. Надо же, очистили как апельсин.
Почему-то всё вокруг сильно заросло кустарником. Раньше такого не было. С трудом находим центральный вход Штольни.
Да, металлисты не щадят ничего, даже балку срезали. Она, хоть ничего и не меняла, но с ней «закрытость» штольни выглядела более убедительно. Заглядываем в вентиляционные отверстия в плите. Всё так же, только рельсы отсутствуют. А ведь когда-то на вагонетке мы подъезжали к самой плите, преграждающей вход.
Здорово было, когда сидишь на вагонетке-платформе, дневной свет светит из круглых дырок в плите, и ты понимаешь, что находишься «на поверхности», но вот тебя начинают разгонять. Гул и звяканье железа усиливаются, свет сзади меркнет. Фонарь выхватывает слева впереди силуэты вагонеток, пролетаем стрелку со специфическим звуком и входим в поворот, плавно, как в метро. Гул, прежде глухой, усиливается бетонным сводом и приобретает всё более металлический оттенок. Ещё немного и толчок – вагонетка сходит с рельсов. Небольшая железка, привинченная к рельсу непонятно зачем, не дает дальше проехать, а жаль. Ставим транспортное средство обратно на рельсы и меняемся местами.
Воспоминания не дают долго стоять здесь. Хочется поскорее оказаться по ту сторону земной поверхности. Почти бегом добираемся до запасного выхода. Не долго думая, пересекаем проём в листе железа, закрывавшего когда-то вход и оказываемся в предбаннике, разделенном пополам стеной.
Вот справа комната теперь уже без железных шкафообразных баков. Стальные двери тоже срезаны. Проходим в саму штольню. Так же, как и двенадцать лет назад, впервые попав сюда, затаив дыхание, делаем первые шаги по каменной осыпи и движемся дальше. Вот начинаются бетонные крепи, которые, похоже, держатся на честном слове тех ЗэКов, которые их ставили. Не задерживаясь, быстро проходим дальше. Свод становится просторным, высоким, затянут сеткой.
Слева появляется штрек, в конце которого стеночка с дыркой, за ней просто выработка – ничего интересного. Через небольшое расстояние справа ещё один такой же «штрек-близнец». Под ногами хрустят камни, воздух буквально осязаем. Начинается трапециевидный тоннель. Проходим несколько метров и замечаем в его потолке выпавшие плиты. В проёме видны камни, за которыми вертикально вверх, чуть в стороне от тоннеля, уходит «нора» пару метров в диаметре. Высота этой выработки не меньше десятка метров, а может и больше. Возможно, он доходит почти до поверхности, ведь она, собственно, не так уж и далеко. Пытаюсь выбрать лучшее место для более удачной съемки, как вдруг со стороны выхода мы замечаем свет фонаря – чужого фонаря! Быстро гасим свои, но, похоже, нас заметили раньше. Чужой фонарь тоже погас, и лишь видно было, как быстро мелькнула тень на фоне едва заметного светлого пятна в начале тоннеля. Постояв как идиоты в кромешной мгле и тишине примерно минуту, принимаем решение вернуться наружу. И даже не потому, что испугались, а просто пора была возвращаться домой. Надо было вернуться затемно, да и в планы наши не входило глубоко заземляться.
На всякий случай осторожно, мы выходим на поверхность. Ни кого нет. Наверное, махнули куда ни будь в лес, испугавшись побольше, чем мы. Спокойно собираемся и уходим.
Дойдя до посёлка, переодеваемся «в гражданское». Кидаю вещи в рюкзак. Включаю дозиметр. Приятного мало, когда вещи, которые только что были на тебе светят 150 – 160 микрорентген в час. Выходим на финишную прямую – бесконечную дорогу от посёлка к городу. Вот и дом виден, но до него ещё топать и топать…

Ультрафиолет

Уже не помню, когда и откуда я узнал о свечении некоторых минералов урана, в том числе тех, которые разрабатывались на бештаугорских рудниках, но с тех пор голова была занята тем, как увидеть это свечение.
Надо сказать, что камни светятся не сами собой, а под действием ультрафиолетовых лучей – таких же, как на дискотеках или в детекторе валют. Остается решить вопрос, где взять эти лучи в штольне? Можно принести с собой УФ-лампу, но была одна проблема - питание. Поскольку такие лампы работают от переменного тока 220 В, а любе батареи и аккумуляторы вырабатывают постоянный ток, то возникает необходимость в преобразователе напряжения. Как выяснилось, такие устройства существуют, но они стоят дорого, к тому же, не было известно точно, что и как там будет светиться, если будет вообще.
Нужно было искать что-то попроще и подешевле. В ходе долгих раздумий и поисков в виртуальном и реальном мире стало ясно, что и как надо делать для достижения поставленной цели, а целью было увидеть, и, если можно, сфотографировать свечение минералов.
В конце концов, был приобретен автомобильный люминесцентный фонарь, к нему была куплена подходящих размеров ультрафиолетовая лампочка, а для питания – небольшой аккумулятор. Первой удачей было уже то, что всё это хозяйство в сборе работало и давало необходимое количество ультрафиолета.
На ноябрьские праздники поехал в Пятигорск. Непосредственно перед походом, вечером, в спешном порядке был куплен штатив для камеры, ведь съемку предстояло производить с длинными выдержками. Оставалось только заземлиться и надеяться, что цель оправдает средства.
Экспедиция была назначена на воскресенье в 6:00. В субботу ночью погода испортилась, и в положенный час лил дождь и дул пронзительный ветер, в общем, как обычно, когда куда-нибудь соберешься. Пришлось перенести время выхода на 8:00.
Дождь понемногу стих, остался лишь туман и ветер. Одевшись потеплее и собрав два рюкзака разной аппаратуры и обмундирования двинулись в путь. Дорога до штольни заняла без малого два часа. На знакомом входе висела новая запрещающая табличка, повешенная специально к ноябрьским праздникам с целью отпугивать отдыхающих. Здесь же, под табличкой, лежали странные очки, как у старых дедов, с необычными стеклами. Скорее всего, их забыл тот, кто вешал табличку. Хорошо, что вход не заварен, я бы этого не пережил.
Подошли, прислушались – тишина. Иду на разведку, без фонаря, дохожу до каменной осыпи, вслушиваюсь и вглядываюсь в темноту. Никого. Заносим вещи, переодеваемся. Хватило выдержки не схватить ультрафиолетовый фонарь и не кинуться на поиски светящихся камней.
Переоделись, собрали и подготовили аппаратуру, и вот уже хрустим по каменистой осыпи, делая первые шаги не в первый раз, но всё с тем же трепетом. Уже достаточно темно, и я включаю лампу. Барабанная дробь… ДА! Есть свечение! Глаза привыкают к темноте, и мы видим, что свечение здесь повсюду и разных оттенков. Это надо видеть! Чувство радости и гордости усиливается, когда вспоминаешь, сколько предварительной работы проделано, и какие силы и средства затрачены ради всего этого.
Заходим в первый штрек. Здесь светящихся камней больше. Оно и понятно, ведь это была выработка, где добывали руду. Устанавливаю штатив, на него камеру. Делаю первый снимок. Выдержка 30 секунд, которые, как мне показалось, длились минут пять. Но вот закрылся затвор фотоаппарата и пленка перемоталась на следующий кадр. Делаю второй снимок этого же места при дневном свете, чтобы было с чем сравнивать.
Осмотрев штрек, замечаем ещё пару мест, достойных попасть в объектив камеры, если что – на обратном пути, и направляемся дальше. Впереди ещё столько не увиденного… никем не увиденного.
Итак, самое интересное. Сейчас станет известно, что было в знаменитой вагонетке – руда или пустая порода? Подходим к месту, где она простояла столько лет, а сейчас здесь лишь груда содержимого. Много было написано, много было споров, что в ней, но известно это станет только сейчас. С чувством первооткрывателя включаю лампу. Свечение есть, но очень мало, во всяком случае, не больше, чем везде по туннелю, если не меньше. Я даже не счел нужным сфотографировать это место в ультрафиолетовых лучах, хотя сейчас понимаю, что надо было это сделать.
Жаль, если эта информация разочарует тех, кто набрал полные карманы сувениров из этой вагонетки, считая эти камни рудой, но факт – штука упрямая. В утешение могу лишь сказать, что не все минералы урана люминесцируют, хотя наличие урана именно в этой породе и количество светящихся пятен находятся в прямой зависимости. В любом случае ВСЕ камни в штольне (и не только в этой) в той или иной степени содержат уран.
В штреке, из которого «выезжала» вагонетка нашли целую стену светящихся пятен. Сфоткали и её, а попутно замерили фон возле этого пятна. Дозиметр показал довольно высокий фон, но в то же время, в проходе, на расстоянии полутора – двух метров от этого жгучего места фон был на порядок ниже, как и везде по штольне. Интересно было слушать писк Беллы в режиме счета гамма квантов. Частота писков резко увеличивается, когда подносишь прибор к светящемуся, во всех смыслах этого слова, месту. Хорошо, что видно, куда надо подносить дозиметр.
Наигравшись, передвигаемся дальше. Именно передвигаемся, так как с таким количеством всего на шее, в руках и за плечами можно только передвигаться, особенно по штольне. Выходим в основной тоннель, минуем поворот и перед нами предстает бесконечность. Мощности фонаря не хватает, чтобы добить светом до конца, а точнее до следующего изгиба. Впереди несколько сотен метров прямо участка. Рельсов, понятное дело, нет. Проходим пару сотен метров, начинается грязь вода и рельсы. И воды и рельсов немного. Через проломы в своде наблюдаем свечение минералов. По ряду причин решаем идти обратно и сосредоточить усилия на наблюдении и съемке примеченных ранее пород.
Устанавливаю на штатив другую камеру – со слайдовой пленкой, чтобы произвести стереосъемку штольни. Позже, рассматривая стереослайды, я будто снова оказываюсь там. Полный эффект присутствия!
Подходим к повороту. Впечатлённый увиденными в сети фотографиями наших подземелий, снятых очень технично, мне тоже хочется снять что-нибудь этакое. Ставлю штатив с камерой и ухожу за поворот. Напарник по команде открывает затвор фотоаппарата, а я пыхаю фотовспышкой. Снимок готов.
Заходим на кладбище вагонеток. Здесь находим мощные выделения светящихся минералов, причём минералы в штольне двух типов. Первый – самый распространенный – гиалит. Это разновидность опалов. Их основной признак – способность образовывать натёки на камне, в полостях и даже сгнившей древесине. Цвет свечения - от бледно-бирюзового до розового. При дневном свете представляет собой стекловидные массы бесцветные или бледно-бледно жёлтые. Чтобы проще было понять, гиалит представляет собой силикагель или кремнекислоту, такую же почти, как и влагопоглатительные шарики в упаковке с обувью. Образуется минерал в сырости, поэтому и имеет натечной характер и при образовании «впитывает» сопутствующие вещества – в данном случае соли урана.
Второй минерал найденный нами – отенит. Представляет собой комплекс фосфата кальция и фосфата урана. Наверное, он мог бы быть полезным для зубов и костей, ведь тут тебе и кальций и фосфор… По цвету свечения резко отличается от гиалита. Чистый насыщенный и более яркий зелёный цвет. При белом свете это включения зеленовато-жёлтого цвета. Часто образует прослойки и слои несколько миллиметров толщиной и большой площадью.
Еще одно отличие этих минералов наблюдается после выключения ультрафиолета. Гиалит перестает светиться не сразу, а в течение нескольких секунд, а вот свечение отенита гаснет почти мгновенно.
Кроме этих двух минералов, нам встречался ещё и кальцит, тоже с примесью и тоже светящийся. По характеру свечения он очень похож на гиалит, но по структуре совсем другой.
Наверняка здесь есть и другие минералы, не менее интересные, но я не геолог, хотя курс геологии нам читали, и читали хорошо. Помню интересный случай – наш препод по минералогии принёс несколько разных минералов, нам не знакомых, и спросил, что мы можем сказать о них. А среди этих каменюк попался бештаунит – серый в черную крапинку, с относительно гладкими сколами. Я то его хорошо знаю, правда, тогда я не знал, что он так называется. Вот я и говорю, что, мол, это камень с горы Бештау, и добавляю, а сколько микрорентген он светит? Бедный Борис Леонидович… Так просто и быстро зачёт у него ещё никто не получал.
Покидаем кладбище вагонеток и направляемся к выходу. Снова заходим в боковой штрек – туда, где пятно на стене с высокой активностью. Видим пролом в потолке, за которым идущий вверх колодец высотой метров 10, может больше. Делаю его снимок со вспышкой.
Во втором от входа штреке есть кирпичная стена с проломленной дырой. Дальше идет тоннель без укреплений, как и сами эти штреки. Видно, что в бока отходят ещё ходы и так сколько видно. Дыру в стенке пробили сравнительно недавно, и во времена «боевой молодости», когда мы ходили сюда очень часто, её ещё не было, иначе бы мы обязательно туда полезли. К сожалению, в него мы не полезли и сейчас, так как времени оставалось мало, а надо было попробовать, пожалуй, самый экзотический вид фотосъемки – стереосъемку светящегося камня в ультрафиолетовых лучах.
Это уже было сделано в первом от входа штреке. Там же был сделан необычный снимок, хотя и не очень выразительный, который я назвал «в мире теней».
Ну, вот и подошла к концу очередная экспедиция. Очередная по счету, но неординарная по содержанию. Пожалуй, эта одна из лучших и удачнейшая из миссий посещения на моем счету. Программа выполнена полностью. Делаю прощальный снимок в предбаннике. Переодеваемся и собираем вещички. На улице погода взбунтовалась! Пошел мокрый снег, а туман скрывал даже деревья вдоль дороги, хоть до них расстояние пару десятков метров. Хотел ещё снять новую табличку и очки, но не хотелось мочить камеру.
На полпути к посёлку туман рассеялся и перед нами появился великолепный осенний лес. Если бы не осадки, обязательно бы поснимал пейзаж.
Домой добрались быстрее обычного. Я оккупировал ванну и долго откисал и прогревал насквозь промерзшие косточки. На память из штольни взял маааленький кусочек камня с яркой прослойкой отенита. Это уж точно руда, я то знаю!