Продолжим? Да, а ведь не начинали. Кто спутал наши дороги в одну? Мои – на руках, твои… Пытаюсь, пытаюсь проанализировать предшествующие события – нет, не в моих силах выстроить логическую цепочку. А была ли она?

Это не рассказ скорее, а письмо. Письмо выздоравливающего подсознания – веришь, я бы кричала до крови из горла, чтоб грудную клетку от напора ощущений сломало, и изнутри вырвался комок счастья, вспыхнул бы и долго-долго горел…

Иду по улице – вокруг одни незнакомые лица, руки, взгляды. А ведь и у нас так было, помнишь? И я начинаю бежать – сквозь всех них, пытаюсь увидеть, как сложится у них, раскидываю руки, аккорды музыки и ветер рвет волосы. Захватывает дух.

Страшно и радостно.

Знаешь, когда одиночество, снятся совсем другие сны – они как будто еще сильнее пропитывают все тоской. Они темные, там идет дождь, дождь, от которого не хочется просыпаться. И ты понимаешь, что спишь. Открываешь глаза – только потолок, стены и звук капающей воды из крана на кухне. И больше ничего.

И вот тогда распахиваешь окно и орешь во всю глотку, голос хрипнет через десять минут, и ты опускаешься на колени, слезы заливают лицо и из груди доносится какое-то шипение – вот оно самое страшное – отчаяние. Когда выходишь из дома и прячешь взгляд, прячешь круги под глазами, нервно куришь, а потом мчишься обратно в квартиру, закрываешься на все замки, залазишь под одеяло и стараешься выкинуть все мысли из головы, не думать, не чувствовать, не дышать.

Да, самое страшное в одиночестве – это проснуться ночью.

Или игра в намеки – когда не сказано еще самое главное.

Когда-то я злилась на Бога за то, что он никак не хотел дать мне то, о чем я просила. А оказалось, что он просто ждал нужный момент.

Спасибо ему.

А что дальше? Вижу отдельные эпизоды, но о них, пожалуй, промолчу – счастье не должно быть запланированным.

И остается сказать только одно. Своим хриплым сорванным голосом.

Как хорошо, что ты есть.