Вечер схлопнулся и затих.

Шесть градусов тепла, и стол на кухне холодный. Время похоже на то время, что было в школе. Не за глупость, но за эту медленность, за возможность быть собой при самом себе, за скуку без чувства вины за безделье. Наконец-то жизнь свою описываешь не через события, а через состояния.

Инерция офисных распорядков и будних договоренностей кончилась — и ты докатился до этой точки, как маленький шарик. Лежишь в ней и думаешь: "И чего?".

И чего? И я сижу на кухне за холодным столом, обернувшись пледом, набираю пост, завариваю чай, фильтрую воду, путаюсь в днях недели, считаю шансы выздороветь до поездки в Грецию, в Грецию, через три дня самолет в три часа ночи, а неделю спустя в это же самое время этот настоящий момент покажется таким сюром, таким стертым воспоминанием, каким невозможным кажется сейчас, что мы уедем к морю.

Здесь, в перерыве между дедлайнами и суетой, вспоминаешь, что мир никуда не делся. Что все большое и важное, что раньше было, осталось, и им тоже можно жить, только бы вспомнить, как. Как расправиться с этой выученной циничностью, пренебрежительностью, мол — дело было молодое, сейчас-то понятно что все важное — это ритм будних дней, сдача проектов в срок, рост суммы на банковской карте, вычеркнутые строчки в списках дел.

Может быть, время и не летело ужасно быстро, а я — летела.