В новом фильме Федора Сергеевича Бондарчука «Обитаемый остров» есть несколько совершенно чудесных моментов. Я вам их сейчас перечислю.

Фильм начинается восхитительно. Чуть ли не первым планом камера фокусирует наше внимание на фотографиях… Юрия Гагарина и… Ирины Скобцевой, которые заботливой рукой прикреплены к… как ее, бортовой панели, да? То есть, уже в первую минуту главный герой-космонавт характеризуется нам как человек с большой исторической памятью, твердых мировоззренческих качеств, слегка романтик. Так четко слепить моральный образ героя еще до того, как закончились вступительные титры, мог, разумеется, только очень большой Художник.

Первое, что видит землянин в городе, куда его привели не совсем по собственной воле, это лучшая девушка на свете Дана Агишева. Выступая здесь (да и везде) как символ всего возвышенного и недосягаемого, она кратенько вводит нас в курс некоторых событий, вещая с большого жидкокристаллического (наверное) экрана (в титрах ее обозначили как «диктор-информатор»). Ее появление занимает секунд пять, но, вот на мой влюбленный взгляд, эти пять секунд – самое прекрасное, что есть вообще в этой картине. Потом можно вставать и уходить.

Затем нашего кудрявистого везет в машине персонаж Андрея Мерзликина, и нервничая, персонаж этот имеет наглость закурить. «Не надо, пожалуйста», - как настоящий джедай убеждает его прекратить златокудрый, и папиросочка немедленно тушится. Вот я считаю, что ни один Минздрав не справился с задачей распространения среди молодежи идеи отказа от курения так четко, как одна только эта сцена. Бондарчук, как всегда, спас не только нас самих, но и наших детей и правнуков, да что там – всю планету одним словом спас. Браво.

Еще у меня в книжечке, откуда я сейчас черпаю все эти воспоминания, помечена замечательная совершенно фраза, но увы, уже никак не могу вспомнить, в связи с чем и кем именно была она сказана. Помню лишь, что говорится это в качестве угрозы, чем и ценно: «Я вас уволю». Вот даже на таком простом уровне фильм держит марку наиактуальнейшего в современном мире высказывания!

И изумительно, разумеется, подана вся линия с телевидением. Вообще, эти внутренние разборки Бондарчука и Роднянского со своими коллегами заслуживают отдельного поста – в этих желудях есть смысл покопаться свиньям (монолог Гармаша «Восторг – это восторг», думаю, имеет смысл найти и распечатать как манифест против всех первых кнопок). Сейчас же я хочу лишь заострить ваше внимание на том, как метко освещена в фильме идея авторского права, вернее, полного его отсутствия. Там когда землянин наш впервые попадает в лапы относительно цивилизованных граждан, он их интересует единственным образом как носитель забавных воспоминаний про злобного динозавра. Весьма оригинальным способом эта информация скачивается из мозга куда-то на сервер, наверное (нам бы так уметь!) – но при этом долгое время не понятно, что именно это было: пытка, допрос или просто ребята прикалывались. А потом, в кругу друзей, кудрявистый вдруг наблюдает по ящику самую рейтинговую местную телепрограмму – и реально ох*евает, когда видит сп*зженного у него этого самого динозавра. Это как такая подборка занятного любительского видео идет – но только кадры не присылают в редакцию ушлые стрингеры, а редактора сами, без спроса, изымают их у пленных. То есть, вот эта извечная мысль, что ТВ внаглую ворует чужие идеи – она здесь прямо озвучена, жирными красками.

Но если говорить о картине именно как об Искусстве, то безусловно лучший ее момент связан, как это ни странно может показаться, с Гошей Куценко. (Кстати, в начальных титрах он заявлен как «Юрий» - и имело бы смысл обсудить еще давно назревшую реинкарнацию артиста, да только вот в титрах финальных он все равно по-прежнему Гоша, так что пока отменяется.) Чрезвычайно приятно, поверьте, смотреть, как его там пытают. Любо-дорого, правду говорю.

И вы знаете… Вот неделя уже прошла, как я это все увидел… Я специально такой тайм-аут взял – думал, может, что в голову придет, вдруг осенит, не знаю, там чем-то… Ну, в том плане, что не зря это все было…
Не, не осенило.

Глупо, конечно, разбирать «Обитаемый остров» на такие составные как «плохой» - «хороший». Понятно, что он все равно немного больше всего этого и любая критика в его адрес легко может трактоваться как бессильная зависть. Но… Не мне же вам объяснять, что для того, чтобы что-то взорвалось, сработало, должна пойти определенного рода реакция – а здесь ее нету. Картина, которая по замыслу изначально должна быть наполнена смыслом, кажется мне пустой тарелкой, пусть и глубокой, даже очень, в которую по каким-то неизвестным нам обстоятельствам повар забыл положить собственно еды. Ну только за всем этим трудом, за всеми этими декорациями, натурными точками, гримом, прическами, костюмами, танками и взрывами… Вот лично я за этим всем не увидел главного: химии.

Это, знаете, как в едва ли не самом любимом моем анекдоте, в котором предельно точно выражается очень много – про летающих крокодилов. Когда в город приезжает цирк с этими вот крокодилами, все сбегаются смотреть, крокодилы буквально сражают зрителей своими полетами, пируэтами и мертвыми петлями, шквал аплодисментов, восторг дичайший совершенно!..
– и тут из-за кулис выпархивает маленький такой крокодильчик и говорит сидящим сбоку маленькой девочке и ее родителям: «А знали бы вы, как нас всех здесь пиздят».

Вот чувствуется, как п*здили всех крокодилов на «Обитаемом острове». А они, с*ки, не полетели.