У меня чисто женский коллектив. Мужской пол у нас представлен в виде единственного и неповторимого директора – он же хозяин предприятия. Все, кроме начальства, сидим в одном помещении. Это постоянные разговоры, сплетни, рассказы о масиках, пусиках, кошках, собаках, мужьях (бывших, нынешних, потенциальных). К этому я привыкла. Мой мозг спокойно фильтрует информацию, разговоры я вроде бы слышу, реагирую правильно, поддакиваю в нужных местах, но вспомнить потом, кто и что говорил, могу только в общих чертах и то, если что-то подтолкнет.
Видимо, поэтому я фильтрую бесконечные писки Клопа. Даже когда я разговариваю с кем-то, а он перебивает, я на полном автопилоте, не теряя основной мысли, говорю: «Зайчик, тише, я разговариваю» или «Сейчас я ей кое-что объясню и к тебе приду». И он, что характерно, затыкается. Потому что я договариваю и возвращаюсь, иными словами, выполняю обещание.
Ему важно, что он что-то сказал, и это услышала, на это среагировали, на его вопрос ответили. Если его игнорировать, он повышает голос, проверено. Именно поэтому он ежеминутное меня окликает, задает тупые вопросы (ну не верю я, что он не знает на них ответа или что ему супер-мега-срочно знать, сколько будет «пятьсот плюс сто плюс миллион плюс двести»), что-то спрашивает.
Его папаня, проходя по офису, бросает в пространство: «Не мешай девочкам». В последнее время он требует не мешать именно мне, на что Клоп, слыша несправедливое обвинение, начинает верещать: «Да я помогаю, я бумажки разбираю!». Папе пофиг.
Вчера был просто абзац.
Накануне, когда они уже собирались уходить, Клоп попросил прицепить ему капюшон на куртку. Когда я искала у него кнопку на воротнике, видимо, не нарочно пощекотала, он скукожился, втянул голову в плечи, и я сказала что-то вроде: «Перестань, стой нормально!». Он хохотнул.
Из кабинета раздался дикий рёв: «А ну иди сюда!». Пришлось вмешаться, громко сказала, что помогаю ему одеть капюшон. Ребенок был выставлен на улицу, а папа собирался еще 15 минут.
Так вот, вчера днем мне написала Мамоко, и сказала, что мама Клопа, которая с ней работает, подошла и попросила спросить у меня, не мешает ли мне Клоп. На мой вопрос, с чего это вдруг ей это интересно, Мамоко ответила, что Пуся с утра наорал на Клопа за то, что он МНЕ мешает. Клоп рыдает, мама в шоке.
Честно описала все, как есть, дескать, кормите и попросите не шуметь, и пусть сидит.
На языке были только маты. Чувствовала себя так, словно это я всем нажаловалась и парня наказали.
Потом притопал печальный Клоп. Сел тихо на стул возле меня и спросил:
- Тебе Мамоко звонила?
- Звонила, - говорю я.
- О чем вы говорили?
- По работе мы с утра с ней разговаривали, - уже понимая, о чем он, говорю я.
- А больше она ничего не спрашивала? Про меня? – и в стол смотрит. – Ну что я вот…
- Не мешаешь ли ты мне? – кивает. – Нет, не мешаешь.
Он посветлел и стал вырезать фигурки из бумаги.
Потом спросил:
- Ты со мной дружишь?
- Нет.
Обиделся, бросил ножницы, уперся за другой стол.
- Ну и чего ты там сел?
- Ты со мной не дружишь.
- Я с тобой не дружу, я тебя люблю. Или нужно, чтобы я с тобой дружила? Тогда дружу. Иди сюда.
Пришел, уткнулся лбом в стол передо мной. Я погладила его по голове.
- Ой, ты зайка. Ты мой зайка, да?
Он засопел, утвердительно что-то буркнул и снова сел вырезать бумажки.