Пинтер-Пинчик сидел на крыше котельной и машинально воровал грязь.  По его его трещинам в голове со сверхъестественной скоростью туда-сюда сновали нейроны, складываясь в итоге в букву Ё.

- Ё, - сказал Пинтер и задумался еще на час.  Как писать букву йо? Черт -сказал монтажник взбираясь на ту же крышу завидев трещины в голове этого бесполого, но очень милого существа.  После чего потерял ориентацию и рухнул  с 69 этажа котельной в руки страждущего пашущего токаря, зазывно махавшего вилкой и розеткой. Но суета рабочего люда не трогала малыша Пинчика. Он думал о невообразимом, непостижимом и неразрешимом.  Теория эректального видения мира текла по извилинам беспрепятственно проникая в их потаенные уголки. 

Сначала был огурец!

Возможно ли жить зная об этом?  О том что придет время и он выстрелит! Пинчик затрясся от напряжения и голода , вызванного мыслями о салате, неотъемлемой частью которого является...нет...совсем не он...а вечно прорастающий и палящий огурец, бессмысленный и беспощадный.  Природа не терпит прямых линий, толькао плавные изгибы фалического символа способны открыть мир с иной, эректальной стороны.  Еще эдмунды пытались узреть... но всилу мук, приносимых гемороем и импотенцией, они узрели лишь то, что если все время жрать сою можно набухнуть и лопнуть.  ЛОПНУТЬ!!!??? Это не для нас!

Пригретый плоским июньским солнцем, Пинчек недолго сопротивляясь Морфею, легко дав Храпу. Туманная дымка мира сна в которую он погрузился имела вид паралельно-диагональных борозд, поражающих симметричностью. Тут пороботал старый добрый конь-девственник Сиф-Кобург. Гряды сдобренные гумусом потекли вспять. В наполненных желобах вскипала первородность этого мира. Он понял ВСЁ - ГРЯДЁТ ОГУРЕЦ! Летяще походкой он вышел из сарая озаряя окрестности изумрудной зеленью своих пупырок. За ним шли два его приспешника: мистифицирующий Совок и фермер, невнятно бормочащий - "УдОй, уДоЙ".

- Будь в теме, - сказал огурец и протянул ему свою витиеватую спираль. Ты узнаешь всё. Воздух запах палеозоем и Пинтер потерял сознание.