[600x398]
Тина Канделаки: Сегодня у меня в гостях - Максим Галкин. Здравствуй.

Максим Галкин: Здравствуй.

Тина Канделаки: Скажи, а почему не произошло смены поколений в твоем жанре?

Максим Галкин: Мне кажется, смена поколений - это очень серьезный термин, для столь несерьезного жанра.

Тина Канделаки: Но этот жанр очень важен у нас в стране.

Максим Галкин: Страна по-моему довольна и новые артисты, в смысле, молодые, замечательно гастролируют, выступают, даже полные залы собирают. Мне кажется, что в этом нет никакого конфликта.

Тина Канделаки: Но ведь хочется внести новую струю?

Максим Галкин: Мне кажется, что в этом жанре очень сложно внести новую струю. Смех как одна их отличительных черт человека от животного слишком древний инстинкт, чтобы его возбуждать новейшими средствами. Палитра довольно ограничена, и найти что-то новое чрезвычайно сложно.

Тина Канделаки: Но ведь у нас это искусство очень статичное?

Максим Галкин: Нет, ну, почему? Есть Ян Арлазоров, который уходит в зал...

Тина Канделаки: Который всегда общается в интерактиве?

Максим Галкин: Да, в интерактиве. А есть те, кто стоят у микрофона.

Тина Канделаки: А почему все всегда очень серьезно одеты, вроде жанр-то несерьезный?

Максим Галкин: Это очень важно, потому что если я одену на себя что-то, как у Филиппа Киркорова, то это будет отвлекать от текста.

Тина Канделаки: А скажи, ведь бывает иногда очень весело? Как артист себя сдерживает, чтобы не смеяться?

Максим Галкин: Можно, конечно, расколоться, но такое бывает редко, в основном, когда есть партнер на сцене. Вот когда я выступаю с Ливоном Оганезовым, то мы друг друга иногда раскалываем. Сложно расколоть самого себя, потому что ты всегда знаешь, что скажешь в следующую секунду.

Тина Канделаки: Понятно, что ты очень смешной на сцене. А над кем смеешься ты?

Максим Галкин: Я смеюсь над некоторыми шедеврами Вуди Аллена.

Тина Канделаки: Нет, я тебя сейчас не об этом спрашиваю: Петросян, Задорнов, Жванецкий?

Максим Галкин: Ааа, в этом смысле? Это - очень сложно... Вообще, хохотать прямо от души сложно. Бывает так, что это не зависит от конкретно взятого человека. Я, например, смеялся над некоторыми номерами Андрея Данилко и над его работой в фильме. Смеялся на концерте у Михаила Николаевича Задорнова.

Тина Канделаки: А от чего пришлось отказаться, чтобы стать Максимом Галкиным?

Максим Галкин: Да, нет. Ведь не то, чтобы я принял какое-то предложение...

Тина Канделаки: Ну, трудная судьба, где она?

Максим Галкин: Не было!

Тина Канделаки: А насколько Максиму Галкину хватит комсомольского задора? Ты об этом думаешь?

Максим Галкин: Нет, я об этом не думаю.

Тина Канделаки: А есть комсомольский задор?

Максим Галкин: Ну, да. Я только этим и занимаюсь.

Тина Канделаки: Самое главное в вашей профессии - удивлять. Как это происходит?

Максим Галкин: Сложно. Вообще концерт живьем - это нечто отличное от того, что человек видит по телевизору. Этим и удивляешь. Даже если я со сцены повторяю монолог, который зритель видел по телевизору, он все равно получается по-другому.

Тина Канделаки: Расскажи про мотивы. Почему идут в твой жанр?

Максим Галкин: А очень просто: что умел, туда и пошел. Пел бы - пошел бы в певцы, а так как я всегда хотел смешить, то и пошел... Я, например, пошел в студенческий театр МГУ, чтобы весело проводить время.

Тина Канделаки: Ты вот сейчас очень умно сказал. Но ведь бывает же такое: 18, 19, 20, на протесте, бьется, не знает, чего хочет, ищет себя, доказывает всем вокруг, что он гений, его не понимают....

Максим Галкин: Кошмар! Вот никогда никому ничего не доказывал. Ужас! В Кунсткамеру надо!

Тина Канделаки: : ) А в какой области жизни тогда эмоции раздирают?

Максим Галкин: Нет такого. У меня даже любовь на данный момент счастливая... Понимаешь, в чем дело, видимо, главные события у меня впереди. Я не знаю, мне сложно сказать. Видимо, я из себя представляю несложный индивид!

Тина Канделаки: Скажи, а ведь, наверное, когда ты добиваешь успеха очень рано, то его очень сложно потом закрепить?

Максим Галкин: Понимаешь, я не считаю, что я рано добился популярности.

Тина Канделаки: Ну, и не поздно!

Максим Галкин: Не поздно. Я впервые вышел на сцену Театра эстрады в 1994 году.

Тина Канделаки: 10 лет на сцене?

Максим Галкин: 10 лет!!! Даже не собираюсь отмечать.

Тина Канделаки: А почему?

Максим Галкин: Ну, это как-то старит артиста : ) Первые два года я активно выступал в Театре эстрады, принимали хорошо, но в телевизор я не попадал.

Тина Канделаки: А почему тебя вырезали?

Максим Галкин: Ну, не знаю... это были концерты, у которых с маленьким метражом. А потом, если артист не апробирован, то его обычно вырезали. Но я счастлив, что меня тогда не показывали, потому что если бы меня тогда показали, то я должен был бы иметь третий номер, четвертый. Я вполне вовремя стал известным, когда был уже некоторый запас.

Тина Канделаки: А ты пел по-французски?

Максим Галкин: Да.

Тина Канделаки: А вот каким ты станешь с возрастом? Ты людей будешь меньше любить?

Максим Галкин: Людей? Я с собой борюсь, потому что действительно бывает сложно. Меня выводит из себя, когда люди считаю, что могут названивать мне на мобильный телефон. И если я себе, видите ли, позволяю как-то не так отвечать, то я выслушиваю такое...

Тина Канделаки: Ты - прекрасен. Мне как-то сказали, что если бы ты пошел в армию, то это была бы лучшая пиар-компания отечественной армии. Тебе про это уже говорили?

Максим Галкин: Да, но, к сожалению, они не знают историю Элвиса Пресли, который своим уходом в армию погубил-таки свою карьеру, отстав от моды в музыке на 2 года. Нельзя отрываться от производства!!!

Тина Канделаки: Я к тебе присоединяюсь. Долгих тебе творческих лет.

Максим Галкин: Спасибо.

Тина Канделаки: Спасибо.