Глубокое отчаяние по поводу неразрешенных вопросов на дальнейшее продолжение учебного образования побудило во мне ярко-выраженное уныние и обреченность, проявившееся в возрождении соперничества, соперничества среди пианистов. Несколько часов я непрерывно занимался прелюдией и фугой до-минор Баха, которые в разы сложнее моей нынешней полифонии тоже же автора. Но какая-то неведанная сила заставляла меня снова и снова играть это. В течение, может быть, минут тридцати, из тех, которые я провел за инструментом, я хотел закончить занятия, доиграв до конца, но само отчаяние давило на меня, давая понять, что полифония не доведена до совершенства.