Я 
так 
а- 
социален, 
Такой де- 
классированный элемент, 
А если простыми словами – 
Вокруг никого, 
Ни-ко-го-шень-ки 
нет! 

Внутри - поножовщина воли и разума, 
Снаружи – так душно, что хоть удушись. 
Смотри – оно всё так одноразово, 
Дыши – удушиться настанет момент. 
Рука идеально подходит под рюмку, 
Вложил пару раз – будто счастлив уже, 
Такие подряд уже пятые сутки: 
- А как же,... 
- А как же! 
В порядке вещей! 
Блондинки в загоне, 
Законы нарушены, 
Ревут между строк, будто незачем жить, 
И снова, и снова, 
В гнездовье оконье 
Влетает комарья проклятая шушера 
Клюёт потолок 
Во всю свою насекомскую прыть. 
И окна раскрыты, 
И скоро гроза, 
Я пьяный, я чистый, 
Я 
самоубитый ускоренно, 
И снова спокойно 
зашториваю штормовые 
бессонно заплёванные, 
но всё ещё 
голубые 
глаза. 

Пусть разорвётся 

в аплодисменты 

эта вселенная, 

в которой есть 

ревущие маем 

Невские 

проспекты, 

Арбатское лето, 

Манежная лесть. 

На площади – тысячи, 

а может, десятки, 

а может один, 

кто 

так 

громко кричит. 

С меня, как обычно, 

как взятки – так гладки. 

С тобой неприлично 

ходить эту жизнь. 

Шумы, отпечатки, 

дворы и машины, 

ревёт духотой 

революции дух. 

Я 

вырываюсь, 

нетрезвый и шаткий, 

из крепких и липких 

июневых 

рук. 
Мне не хочется говорить, про то, как ветер, или про то, как утро, или о кофе, или о сигаретах, или о барах и как там грустно. Всё это - из разряда ощущений. Может быть, приключений. Образов, заноз в воображении, мозолей в памяти, заносов по одному метру. А ты попробуй опиши иначе. Просто. Без претензий, без упрёков, без этого извечного "сигаретного дыма в глазах" и "каракатицы-непогодицы". Чтобы доступно, чтобы просто, но не до гениального. И чтобы не получилось. И чтобы снова говорить про то, как остывший чай перед выходом и как пятнадцать минут тающего льда под ногами. 
Десятый раз над одним и тем же. Своего рода юбилей, знаете ли. 

Наверное, самая странная и самая лучшая традиция во всей этой несуразной моей жизни. 

Уже даже не пытаюсь сдерживаться. К финальным титрам приберегаю неотрепетированную истерику и не вполне объяснимую эмоцию. 



И больше ни над чем. Ни над чем. Хотя я уже рассказывала об этом много раз. Да-да, так и было, много раз об этом рассказывала. Так и есть, да-да, рассказывала много раз.