Чёрные ногти стучали по железному краешку кровати.
- Ты, вообще, понимаешь, что ты жить не должен!- каждое слово, словно удар ногтя.- Не ты конечно, виноват в том, что ты теперь такой какой есть. Но лучше бы ты не жил.
Обладательница этого голоса была одета в чёрные одежды. Мальчишеская причёска, движения парня, и всё же это была девушка. Многие могли бы даже сказать, что она удивительно красива.
Но голос. Голос был не реальным. Словно голос судьи, судьи безликого, словно демон в Аду оглашающий приговор и зачитывающий номер адского круга.
Лежащий в постели смотрел на неё широко раскрытыми, не мигающими глазами.
- Ты только мешаешь всем. Понимаешь? Персоналу, родным, мне мешаешь. Раздражаешь меня. Мне не хочется видеть твою трагедию. Пора умирать. Сделай милость.
Она обращалась на «ты» к незнакомому человеку, человеку на тридцать пять лет старшему её. Он молчал, смотрел, слушал.
В палате они были одни. Иногда в коридоре мелькали медсёстры и больные. Кто-то ходил куда-то. А она стояла и говорила страшные вещи.
- Я случайно здесь оказался, просто шёл мимо больницы. Думаю, зайду посмотрю, как тут люди лежат…,- ногти стучали, выбивая какую-то незамысловатую мелодию.
По щекам лежащего вдруг потекли слёзы. Он часто заморгал.
- Ну зачем это? Зачем плакать-то?! Ты же и без меня и так всё знаешь, и знал. Я просто правду тебе сказал, - она ухмыльнулась и покачала головой.
- Кто ты? – больной заговорил.
- Какая разница!
- Ты говоришь, словно демон какой-то, словно дьявол во плоти. Ты смерть? Зачем ты пришла ко мне? Мне рано ещё умирать!
Она засмеялась.
- Нет. Я не смерть!
- А почему ты говоришь о себе, словно о парне, хотя видно, что девчушка!
- Умри, больной. Скорей умри. Пообещай мне только, что скоро тебя не станет. А я пойду пока. Мне ещё другу подарок покупать. Может скажешь, что купить?
- Будь ты проклята! Я медсестёр сейчас позову, они милицию вызовут, мерзавка.
- Успокойся больной, ты не увидишь меня больше. Скажи, что другу купить?
Больной помолчал, посмотрел на её чёрные ногти, и сказал:
- Купи часы.
Она ухмыльнулась и сказала:
- Ты умирай только скорее. Чужое место занимаешь.
Чёрные ногти перестали барабанить, и она ушла.