За эти несколько дней ничего не изменилось. Анна, как и раньше, потеряна среди пепла и сигаретного дыма. Ее родители тщетно пытаются как-то вернуть ее к жизни. Они даже откуда-то притащили ей щенка: надо сказать, это даже немного на нее подействовало. Может, мне показалось, но ее взгляд меняется, когда она запускает пальцы в его короткую жесткую шерсть.
При виде меня щенок начинает жалобно скулить и скребется в дверь.
После щенка была музыка: кто-то - скорее всего, мозгоправ, которого родители Анны наняли за большие деньги, - посоветовал матери Анны включать классическую музыку, чтобы вернуть ее дочери рассудок. Впрочем музыка на Анну не повлияла никак. Зато меня перестала тяготить постоянная вязкая тишина в ее комнате. И буквально несколько дней назад я даже пригласил Анну на танец. Это был не совсем танец в обычном понимании этого слова: я просто держал ее, как куклу, на весу, кружил по комнате, а ее ноги не касались пола. Я получил какое-то странное успокоение от этого: как будто приятная тяжесть в моих руках делала Анну немного реальнее для меня.