Спустя три недели после кровавой ночи в доме Манфредо Монтрея слухи о тех мрачных событиях понемногу стали сходить на нет. Крылья Эсфидель сделали всё возможное, чтобы посторонним стало известно как можно меньше. И если не считать душераздирающих воплей уцелевшего головореза, вокруг которых в основном и строились все догадки, и повозки, что забрала поутру из дома 11 два перемотанных старыми простынями свёртка, похожих на человеческие тела, никто на улице Клемизар не знал ничего. Гораздо большее внимание привлекли исчезновение дочери Манфредо и явный интерес к дому со стороны тайной полиции Семистера: не раз и не два видели, как хорошо вооружённые агенты наведывались к одинокому ветерану или прогуливались под его окнами. Сам Манфредо затворился от всех и не отвечал на вопросы, и разве только калека Мергилон, нелюдимый резчик по дереву, общался с ним время от времени.
     Вмешательство Крыльев Эсфидель в их тихую размеренную жизнь заставило даже законопослушных обитателей улицы Клемизар относиться к Манфредо с подозрением и неприязнью. Для Монтрея это несправедливое отчуждение было таким же болезненным, как возвращение с войны, а без дочери рядом с ним не осталось никого, кроме калеки, чтобы перекинуться парой слов. Наконец, он завёл громадного пса, размером никак не меньше телёнка, как уверяли те, кто сталкивался с ним нос к носу. Остальные, проходя мимо дома Манфредо, слышали угрожающее рычание и охотно им верили. Огромная тварь поселилась на заднем дворике и показывалась на улице только ночью или в ненастную погоду. Говорили, она постоянно спит под дверью хозяина; желающих проверить это находилось немного.
     Со временем соседи устали удивляться новым странностям и переменам дома Манфредо, и когда в одно прохладное, подёрнутое лёгкой туманной дымкой утро к двери ветерана подступили двое юношей в форме, вызвав характерное ворчание лохматого цербера, на это никто не обратил внимания. В одном из окон напротив чуть приоткрылась занавеска, случайный прохожий ненадолго повернул голову в сторону незнакомцев, и этим дело ограничилось.
     Одним из юношей был уже знакомый читателю Квиррлин - волосы на его голове временно объявили перемирие, - а вторым - офицер по имени Сульрик из видения Корнелии. Вид у обоих был довольно помятый, а выражения лиц - кислее некуда. Кутаясь в короткие плащи и поёживаясь от холода, они одинаково проклинали неприветливое утро, но если в глазах Квиррлина ещё блестела капелька интереса и живое беспокойство, то Сульрик больше напоминал заядлого игрока, которого вытянули за шкирку прямо из-за столика какой-нибудь многообещающей партии в кости.
     Квиррлин был моложе своего приятеля, ему не минуло и девятнадцати, - и заметно ниже ростом. Его кожа имела землисто-серый цвет, выдающий типичного уроженца Семистера, а волосы казались угольно-чёрными. Усталые, с прищуром глаза, под которыми пролегли заметные тёмные круги, красноречиво свидетельствовали о ночах без сна. Постоянно поджатые губы рисовали сдержанную натуру, а длинные, тонкие пальцы то и дело теребили перевязь, выдавая человека несколько нервного.
     Сульрик, четырьмя или пятью годами старше, напротив, светился здоровьем и самоуверенностью. Это был ардамин-полукровка, и молодые годы лишь усиливали в нём заметную гордость за происхождение. Он обладал безупречной осанкой офицера, а его подтянутая, жилистая фигура, равно как и сабля, словно готовая с минуты на минуту сама выскочить из ножен, говорили, что перед вами ловкий и умелый фехтовальщик. Поглядывая на товарища, Сульрик время от времени проводил рукой по коротко стриженной, почти лысой макушке и кривил губы в какой-то обречённой усмешке.
     Полукровка уверенно постучал в дверь. Рычание псины только усилилось.
     - Ты множество раз выручал меня, старина, но сегодня я признателен тебе, как никогда, - Сульрик одобрительно кивнул своему спутнику. – Понятия не имею, чем вызван интерес нашей очаровательной госпожи Сулианы к этой Корнелии, но именно мне, будто больше некому, она поручила отыскать её. Жизнь очаровательна.
     - А я надеялся, ты сумеешь пролить свет на её интересы. Кроме тебя, некому больше прочесть тайны сердца госпожи Сулианы.
     - Не отрицаю, - Сульрик довольно оправил воротник, - она склонна доверять мне, если только дело не касается её фирменных женских штучек. Но в последние дни Сулиана многое недоговаривает. Ты ведь помнишь, она собиралась под именем Мелинта некоторое время поработать в том дамском раю на улице Лилий? Так мы сумели бы выследить одного человека, подозреваемого в шпионаже в пользу Фарлана. И вот, по её словам, эта девочка, Корнелия, откуда-то узнала её настоящее имя. Каково, а? Разумеется, затею с Мелинтой пришлось быстро свернуть, чему, конечно, не слишком порадовались Эдвин Аргиеро и Альфен Кенсарим.
     - Выходит, столько суеты всего лишь из-за имени? Не могу её понять. Сорвалась или нет первоначальная задумка, неважно, шпиона мы всё равно поймали два дня назад.
     - Ты плохо знаешь Сулиану. Она не сможет спать спокойно, пока не вытянет из девушки, кто шепнул ей имя. И можно ли было предугадать, что возможность ускользнёт от неё так быстро?
     - Сначала рана, потом серьёзная нервная горячка, и вот вчера вечером она сбежала, - монотонно перечислил Квиррлин.
     - Как ей это удалось? – всплеснул руками Сульрик. – Рядом с дверью ведь всегда дежурили два агента Крыльев.
     Квиррлин собирался ответить, но тут дверь Манфредо приоткрылась, и из образовавшейся щели высунулись две головы: одна – хозяина, чьё хмурое лицо украшала трёхдневная щетина, и вторая – его пса, лохматая оскаленная морда которого не предвещала ничего хорошего. Грозная четвероногая тварь рявкнула так, что Квиррлин отскочил назад, округлив глаза от страха. Сульрик невозмутимо скрестил на груди руки.
     - Проходите, - пробасил Манфредо, затащив пса обратно в дом.
     Прихожая выглядела заметно приветливей, чем в ту дождливую ночь три недели назад, но в доме чувствовался дух запустения. Хозяин и его пёс угрюмо уставились на нежданных посетителей, не проявляя ни капли радушия.
     - Можно нам осмотреть дом?
     Как более рослый и представительный из двоих, Сульрик вёл себя так, словно он главный. Судя по выражению Квиррлина, это мало ему нравилось, но пока и не раздражало.
     - Что вам нужно? Когда вы вернёте мне дочь?!
     - Вот о ней-то мы и собирались поговорить, - торопливо вставил Квиррлин. – Вчера она исчезла.
     - Исчезла?! – Манфредо едва не накинулся на юнца. – Что вы с ней сделали?
     На миг пёс, которого хозяин всё это время держал за ошейник, освободился, и если бы Монтрей тут же не поймал его снова, Квиррлин хлебнул бы лиха. Безопасности ради он подался назад, наполовину спрятавшись за более внушительной фигурой Сульрика.
     - Мы думаем, кто-то собирался её отравить. Но как это стало известно самой девушке, неясно. Еда, оставленная у её постели, осталась нетронутой, несчастный слуга попробовал немного и вскоре умер. Возможно, Корнелия улучила момент, когда охранявшие её агенты Крыльев задремали или отвлеклись, и смогла бежать. Боюсь, она теперь считает, это мы желаем её смерти, в то время как…
     - Все беды свалились на мою девочку после того, как вы переступили порог нашего дома, - сурово перебил Манфредо.
     - Это лишь случайное совпадение, уверяю вас, - горячо вымолвил Квиррлин. – Мы хотим защитить её от опасности, несомненно, более значительной, чем можно было предполагать. Возможно, вашей дочери стало известно нечто крайне важное, её жизнь под угрозой. Она не упоминала ни о чём подобном?
     Казалось, хозяин дома испугался, но быстро сумел взять себя в руки. Видно было, он ни капли не доверяет гостям, но желание помочь дочери, подкреплённое слепой надеждой, одолело. Он с мольбой во взгляде повернулся к Квиррлину.
     - Корнелия упоминала о каких-то видениях, которые её беспокоили. Однажды ей стало плохо, мы подумали, она заболела. Дома она упоминала имя какого-то богача... - Манфредо насупил брови, порывшись в памяти. - Невиенрок, посетитель библиотеки. Там она работала, - добавил он, видя вопросительное выражение лица Квиррлина. – Библиотека старика Кардалио, вы наверняка бывали там.
     - Невиенрок? Любопытно, - заметил Сульрик. – Все богатые и знатные рано или поздно тянутся во дворец, но мне не доводилось слышать это имя у владетеля Аргиеро.
     - Она рассказывала подробнее о своих видениях? – продолжал Квиррлин, пропустив замечание спутника.
     - Говорила, Невиенрок вроде как подмешал одной даме яд в бокал. И ещё рассказывала о втором видении, о неком офицере по имени Сульрик и его подруге Сулиане.
     Услышав своё имя, полукровка вздрогнул и переглянулся с другом.
     - А вот это уже становится интересным, - негромко проговорил Квиррлин, то ли сам себе, то ли обращаясь к Сульрику.
     Пёс, который, видимо, понял, что чужаки не представляют угрозы для его хозяина, присмирел и уселся на задние лапы. Манфредо потрепал его за ухом, не сводя с Квиррлина испытующего взгляда.
     - Значит, девушка не приходила сюда? Может, у Корнелии были знакомые или подруги, которые могли бы приютить её у себя на время?
     Манфредо покачал головой, а его пёс странно наклонил морду, будто примериваясь, как бы получше ухватить Квиррлина за ляжку. По крайней мере, так подумалось юноше, который опасливо сделал ещё шаг назад. Сульрик остался невозмутим.
     - Я бы настоял на том, чтобы осмотреть дом, - твёрдо вставил полукровка, изогнув бровь.
     Обследование небольшого, но уютного жилища не заняло много времени. Предки Монтрея были купцами и оставили ему в наследство замечательный дом, который постепенно приходил в упадок. Без женской руки положение стало ещё более плачевным. Мебель покрывал толстый слой пыли, стекла помутнели, рамы выцвели, а в тёмных углах висела паутина. Военное прошлое приучило Монтрея к неприхотливости и в то же время лишило аккуратности в быту. Местами дом выглядел основательно запущенным, и даже комната хозяина казалась необжитой.
     Спальня Корнелии, с которой в прошлый раз Квиррлину не удалось познакомиться внимательней, показалась ему даже более скромной, чем у Манфредо. Постель, видно, никто не трогал с тех пор, как Корнелию перевезли домой к Имильке. Слой пыли на полу сохранил только мужские следы - вероятно, старшего Монтрея.
     - Сомневаюсь, что она была здесь, - пробормотал Квиррлин.
     Сульрик поворошил кочергой угли в камине. Никто не разжигал его уже недели две.
     - Мне нечего делать в этой комнате, - грустно вздохнул хозяин. – Без дочки тут так пусто…
     Он смахнул рукавом скупые слёзы, вспомнив, как навещал Корнелию все эти дни, справлялся о её здоровье, надеясь, что совсем скоро она вернётся домой. Родительское сердце заныло тупой болью.
     Спускаясь по лестнице в прихожую, у нижней ступеньки Квиррлин остановился, будто вспомнил о чём-то. Он обошёл край перил и задумчиво воззрился на столик у входа.
     - Андьен? Нет ничего занимательнее этой хитрой и увлекательной игры. Вы сами вырезали фигурки?
     Манфредо недовольно нахмурился. В то время как все его мысли были о дочери, этот юнец смеет отвлекаться на подобные вещи. Он негромко фыркнул, что, правда, заметил лишь стоявший ближе к нему Сульрик, и с негодованием бросил:
     - Нет, подарок друга. Это может помочь в расследовании?
     - Возможно, - с неожиданной серьёзностью и спокойствием ответил Квиррлин.
     Некоторое время он рассматривал одну из фигурок, хотя Сульрик совершенно не понимал, чем же она так заинтересовала его приятеля. Квиррлин поднёс её ближе к свету, подслеповато щурясь, словно старый ювелир, а затем, не говоря ни слова, проследовал на кухню. Вернулся он, держа в другой руке маленького деревянного оленёнка.
     - Рука мастера, - торжествующе воскликнул он. – Авторский стиль. Творения одного и того же человека всегда похожи между собой. Это ведь тоже подарок вашего друга?
     - Да, - ответил Манфредо неохотно и с явным раздражением в голосе. – Только не для меня, а для дочери.
     - Правда? И давно он был сделан? – Квиррлин настороженно вытянул шею.
     - Как раз в тот день, когда… - Манфредо не договорил, и юноша понял его без слов.
     Всё ещё улыбаясь, Квиррлин вежливо поклонился хозяину и поставил фигурки на столик.
     - Ну а теперь, если не возражаете, мы вас оставим, - протянул он, пожав своей ручонкой крепкую мозолистую ладонь Монтрея.
     Сульрик сделал длинный шаг к выходу и резко распахнул дверь, при этом толкнув кого-то, стоявшего снаружи у самого порога. Послышался удар и звук падения. Квиррлин выскочил на улицу.
     - Кто вы такой? – достаточно резко осведомился он у калеки, которого Сульрик сбил с ног.
     - Это Мергилон, мой друг и резчик по дереву! - вступился хозяин. – Отойдите!
     К подозрительному выражению Квиррлина примешался явный интерес. Он стоял, молча разглядывая старика, пока Сульрик и Манфредо помогали тому подняться. Полукровка с благородной почтительностью рассыпался в извинениях, от которых резчик только отмахивался. Затем калека и Монтрей зашли в дом, громко захлопнув за собой дверь.
     На лице Сульрика мелькнула кислая мина.
     - Что же ты думаешь, друг мой? Куда нам направить свои стопы? Навести справки о Невиенроке или сгонять в библиотеку?
     Квиррлин не ответил. Он смотрел в дальний конец улицы, и вдруг лицо его вытянулось, а рот широко раскрылся от удивления. Проследив за взглядом приятеля, Сульрик заметил в конце улочки миниатюрную девушку в плаще, которая шла в их сторону.
     - Это она! – Квиррлин впился тонкими пальцами в плечо друга. – Скорее за ней!
     Девушка, без сомнения, тоже заметила их, потому что остановилась, помедлила пару мгновений и бросилась обратно со всех ног. Ругаясь, на чём свет стоит, Квиррлин и его приятель кинулись следом.
     Они бежали быстрее, но девушка сворачивала и петляла, то и дело исчезая из виду. Как бы хорошо Квиррлин не знал город, в Семистере было слишком легко потеряться и слишком легко спрятаться. После очередного поворота, выводившего на узкую, похожую на лабиринт, сеть улочек, преследователи поняли, что Корнелия ушла от них.
     Лицо запыхавшегося Квиррлина потемнело от досады.
     - Проклятье! Задержись мы в доме ещё на пару минут, девушка была бы у нас! Куда она теперь пойдёт и где искать её?
     - Меня больше беспокоит, кому она попадётся раньше – нам или тем, кто так основательно желает ей смерти, - мрачно заметил Сульрик.
     От этой реплики ноги у Квиррлина подкосились, а дыхание перехватило. Сульрику показалось даже, что его друг вот-вот лишится чувств.
     - В какую сторону мы бежали всё это время? – с трудом выговаривая каждое слово, по слогам спросил Квиррлин.
     - Кажется, в сторону набережной, - неуверенно ответил Сульрик. – Но, думаю, это только, чтобы запутать следы. Вряд ли она прячется где-то там.
     - Набережная… Именно там нашли одного из головорезов, на которого я наткнулся, спеша обратно в дом Монтреев в ту кровавую ночь. Я пытался задержать его, но он пырнул меня в руку и ушёл. А пару дней спустя его тело выловили из озера. Убит аккуратным, точным ударом кинжала под сердце. Эти люди безжалостны и пойдут до конца, Сульрик, они не оставят Корнелию в живых, если доберутся до неё.
     - Ты назвал её по имени, - отметил полукровка.
     - Что с того? – в сердцах бросил Квиррлин, хватаясь за голову, отчего его волосы снова взъерошились. – Что с того, если у меня не будет шанса позвать её по имени, живую? Мы должны найти её, Сульрик, как можно быстрее.
     Ардамин ободряюще положил ему руку на плечо. Его выражение перестало быть насмешливым, а во взгляде появилась теплота.
     - Пойдём, дружище. Мне кажется, я знаю, где искать.
     Когда две худощавые фигуры скрылись за углом, от колонны дома, в дюжине шагов от которого они только что стояли, отделилась миниатюрная девичья фигурка. Корнелия, изнурённая погоней, некоторое время стояла, переводя дух. Затем она торопливо поправила одежду, немного великоватую для неё, осмотрелась и свернула на улочку, что вела в противоположную от набережной сторону.
     Она не слышала ни единого слова.