Несмотря на то, что цивилизация майя исчезла задолго до прихода первых переселенцев, сведения о некоторых обычаях этого народа все-таки дожили до наших дней. Произошло это благодаря племенам Юкатана, родственным майя и сумевшим сохранить некоторые наиболее значимые обычаи своих предков.
Благодаря сведениям, записанным исследователями-любителями еще в середине 16в., ученые сегодня имеют представление о довольно любопытных обычаях древних майя.

Обряд жертвоприношения
Основным обрядом майяского религиозного культа, особенно в последний период, были жертвоприношения, и прежде всего человеческие. О них многократно повествуют не только первые хронисты, но и настенная роспись в майяских зданиях, и женские скелеты, найденные в сеноте Чичен-Ицы.

Майяский ритуал жертвоприношений был во многом аналогичен ацтекскому. Человека, предназначенного в жертву, жрецы обмазывали священной жертвенной краской (особый вид лазури), а на голову ему надевали специальный высокий жертвенный «колпак». Потом, очевидно, под аккомпанемент религиозных песнопений его вели на вершину пирамиды. Четыре помощника первосвященника (по имени своих божественных покровителей они назывались чаками), тоже обмазанные священной жертвенной лазурью, хватали жертву каждый за одну конечность и клали навзничь на алтарь. Затем приближался наком — церемониймейстер — и каменным ножом вскрывал жертве грудь. Стремительно вырвав из разверстой груди живое сердце, он передавал его главному чилану, а тот брызжущей из все еще пульсирующего сердца кровью окроплял изображение или статую бога, в честь которого совершалось жертвоприношение. Тело жертвы чаки сбрасывали со ступеней пирамиды. Внизу все еще дергающимся в конвульсиях телом завладевали другие жрецы. Они сдирали (в буквальном смысле слова) с еще теплого трупа кожу, в нее тотчас же облачался главный чилан и на виду у тысяч зрителей исполнял неистовый ритуальный танец. Затем тело жертвы либо сжигалось, либо — в том случае, когда умерший был мужественным воином, — разрезалось на множество мелких кусочков и тут же поедалось знатью и жрецами (видимо, для того, чтобы участники трапезы обрели достоинства покойного). Кровь у майя почиталась «любимейшей пищей богов».
[544x350]
Ритуал "души-крови"
По этому ритуалу выбранную жертву - невинного юношу (для жрецов была важна чистота "души-крови", к тому же необходимо было исключить постороннее влияние) - привязывали к столбу на площади и расстреливали либо копьями, либо из луков, как мишень. Подобное изуверство объяснялось тем, что в начале ритуала строжайше запрещалось наносить жертве смертельную рану - приносимый в жертву должен был умирать долго от общей потери крови, с которой душа "улетала" к богу.

Танец огненного очищения
Очень важен был обрядовый танец огненного очищения, обязательно совершавшийся в годы, которые считались по майяскому календарю самыми несчастливыми и опасными. Церемония происходила глубокой ночью, что придавало ей торжественность и создавало неповторимый эффект. Когда от большого костра оставались только одни пылающие угли, их выравнивали и разбрасывали вокруг. Процессию босых индейцев, идущих по углям, возглавлял главный жрец.

Обряд «нанизывания»
Кровопускание не обязательно предполагало смерть жертвы. Самым экзотическим вариантом несмертельного кровопускания у индейцев майя был ритуал «нанизывания». Обряд заключался в том, что все мужчины одного рода, собравшись в храме, протыкали острым шипом «мужские члены поперек и сбоку», затем сквозь отверстия протаскивали длинный шнур и таким образом оказывались «нанизанными» на пропитанную общей кровью единую веревку — символ пуповины всеобщей матери, а также Млечного Пути. Первые изображения таких веревок появляются на ольмекских алтарях в I тыс. до н.э., обозначая связь правителей со своими божественными предками. Индейцы майя, пришедшие на историческую арену в первые века нашей эры, не только сохранили древние представления о веревке-пуповине, но и оставили немало изображений и текстов с обрядами кровопускания. Любопытно, что в классическом периоде майя (VI—IX века) обряд практиковался преимущественно женщинами: правительницы майя пропускали довольно ворсистый шнур через язык, предварительно проткнув его толстым шипом.
Мужской обряд «нанизывания» был настолько важен для сохранения единства рода, что долго практиковался даже при испанцах, поскольку воплощал постоянную родственную связь внутри рода между живыми мужчинами и далекими предками. Как писал хронист, «тот, кто сделал это большее количество раз, считался наиболее мужественным. Их сыновья с детства начинали заниматься этим, но ужаснее всего то, что они испытывали к этому склонность».
Отчасти массовое пристрастие к странному развлечению объясняется возможностью войти в измененное состояние сознания. При потере крови в ходе ритуала мозг вырабатывает вещества, стимулирующие появление галлюцинаторных видений. Древние мексиканские шаманы — «видящие» — достигали этого эффекта намеренно.
[362x407]
Обряд «уплощения головы»
Можно предположить, что древние майя считали идеалом красоты такой лоб, который образует с линией носа почти прямой (!) угол. Однако природа редко шла навстречу их вкусам, и тогда люди сами придумали, как подогнать себя к эталону красоты.
Для достижения необходимой деформации черепа они изобрели специальный «пресс». Он состоял из двух положенных друг на друга прямых досок, скрепленных веревками с одного конца; с другого доски разводились, и в вершину образовавшегося угла втискивалась голова новорожденного младенца. Постепенно разведенные концы стягивались (тоже веревками), доводя приплюснутость черепа до нужной формы, которая диктовалась канонами красоты.
Это был очень болезненный процесс, который мог даже закончиться гибелью ребенка. Судя по тому, чего майя достигли в науках, искусстве, архитектуре и других сферах своей деятельности, такая деформация черепа в младенческом возрасте не сказывалась в дальнейшем на умственных способностях, если, конечно, новорожденные выживали после этой пытки.
А может быть, этот обряд совершался не «просто ради моды» — родители не стали бы подвергать ребенка такому риску без необходимости — а по религиозным мотивам? Может, подобно тому, как иудеи практикуют обрезание, а христиане крещение, у древних майя, по крайней мере у знати, был обряд «уплощения головы»?
В основе древней религии майя лежало почитание гремучих змей. Можно предположить, что для майя «Царственная змея» и все с нею связанное были такими же символами, как для христиан — крест. Верность этому символу майя демонстрировали при каждой возможности — в архитектуре, скульптуре, декоративном искусстве. Возможно, что обряд уплощения головы совершался для того, чтобы придать голове ребенка сходство со змеиной головой.
Пока неизвестно, каким образом индейцы майя достигли столь высокого уровня своих знаний и искусств. Но, может, эти знания были благодаря деформации головы, стимулирующей работу мозга?

Ритуал варки какао
Приготовление какао - это не обычная кулинарная процедура, а целый ритуал. По крайней мере племена Майя видели в этом бодрящем напитке божественное содержание и готовили его по-особому. Его готовили только избранные люди из прожаренных зерен какао, смешанных с водой, маисовой мукой и различными пряностями, и разливали в богато украшенные золотые чаши.
[384x540]
Ритуал царских похорон
Прижизненный и заупокойный культ правителей, их обожествление - характерная черта политической жизни майя в постклассическое время. Под основанием почти всех каменных монументов (алтари, стелы), а также под полами храмов и дворцов майя устраивали ритуальные тайники - важнейший обряд, призванный обновить магическую силу обожествленного царя на следующие 20 лет правления. Царю как бы обеспечивалась поддержка основных богов майяского пантеона, от которых зависел урожай, а значит - и благополучие страны.
У майя существовал и пышный ритуал царских похорон и заупокойный культ умершего правителя. Ряд исследователей видит в появлении внушительных царских гробниц один из важнейших признаков государственности и цивилизации. В ходе раскопок в Паленке была обнаружена уникальная для Мезоамерики пирамида, выполнявшая функцию мавзолея, где покоился правитель (некоторые ученые считают, что это был правитель Пацал, живший в ХII в.), как это было принято в Древнем Египте.

Игра в мяч
Это на самом деле даже не игра, а некий религиозный ритуал. Две команды играли каучуковым мячом, который символизировал солнце, и поэтому к нему нельзя было прикасаться кистями рук и ступнями. Используя плечи, корпус, голову, бедра и специальные биты, этот мяч надо было забить в кольцо, которое находится на разных полях на разной высоте (на поле 2 кольца, по одному на каждую команду). Чем выше расположено кольцо, тем, соответственно, сложнее игра. Самое большое поле для игры в мяч находится в Чечен-Ице. Одно имеет размеры 180 на 120 метров, кольца находятся на высоте около 4 метров.
Здесь имеет смысл подробнее остановиться на этом поле. Оно обладает уникальными акустическими эффектами, неразгаданными современной наукой. Наверху в середине короткой и смежной с ней длинной стены, располагаются 2 трибуны - одна для верховного жреца, выступавшего по всей видимости в роли судьи, другая - для знати. Расстояние между трибунами около 100 метров. Феномен этого места заключается в том, что люди, находящиеся на этих трибунах, могут переговариваться между собой вполголоса и прекрасно друг друга слышат, а внизу, на поле, их совсем не слышно! Другой уникальный эффект состоит в том, что стоя лицом к стене на противоположных концах этого поля, т.е. на расстоянии 180 метров друг от друга, можно прекрасно переговариваться, не повышая голоса!
Играли командами 7 на 7 человек. В такие кольца, да еще находящиеся на такой высоте, забить мяч было крайне сложно. Поэтому игра продолжалась до 3-4 суток. Как только один мяч был забит в кольцо, игра прекращалась. У майя после этого совершались нечеловеческие жертвоприношения. Но у кровожадных и воинственных тольтеков, которые пришли в Чечен-Ицу после майя и унаследовали их культуру и ритуалы, по завершении игры в мяч происходили человеческие жертвоприношения, а именно: капитан проигравшей команды отрубал голову игроку, забившему мяч. Возможно, приносили в жертву самого лучшего, т.е. самого лучшего отправляли на небо, в рай...