Первоначально эта развлекательная программа называлась «Добрый вечер». Ее первым ведущим был актер театра Сатиры Александр Белявский. Именно его и называют автором идеи «Кабачка» - в начале 60-х годов на советском телевидении не хватало юмористических передач, и тут-то «пришелся к месту» Белявский, только что возвратившийся с польских гастролей. Он подал идею режиссеру театра Сатиры Георгию Зелинскому сделать небольшие телеминиатюры, вроде варшавского представления «Кабаре Старых Панов». Белявский привез подборку скетчей из польских юмористических журналов. Дело «закрутилось».
Первый Ведущий. Александр Белявский
Вначале рассчитывали сделать всего три передачи, но после первой же передачи в Останкино пошли мешками письма на тему «Хотим еще!». Программу решили продолжить, но вот прежнее название было явно «не в кассу». Тогда объявили всенародный конкурс на лучшее название. И тогда нашелся «народный герой» из славного города Воронежа, который просто посчитал всех участников программы, и, не мудрствуя лукаво, написал заветные слова - «Кабачок 13 стульев». Благодарная отчизна не забыла подвиг героя - счастливого «счетовода» пригласили в Москву на съемки программы и выдали ему целых 13 ящиков дефицитнейшего в те года чешского пива.
Второй Ведущий. Андрей Миронов
Вскоре на «боевом посту ведущего» Белявского сменил любимец публики, актер того же театра Сатиры, Андрей Миронов (апрель-май 1966 г, передача тогда называлась "Добрый вечер!". Он провел «два кабачка», и был убран из телепередачи навсегда. Опять таки по многочисленным просьбам телезрителей - общее мнение смотревших программу советских граждан было таково: «Артист Андрей Миронов подавляет своим темпераментом остальных участников. А мы хотим смотреть всех...»
[204x149]Михаил Державин:
Решили, что им будет Андрей Миронов, который может все что угодно. Но публика не восприняла Андрея с его темпераментом, появившегося после рассудительного, респектабельного Саши Белявского. Возмущенные телезрители завалили письмами телевидение. А ведь в то время он еще не был знаменитым Андреем Мироновым, каким стал после "Три плюс два" и "Бриллиантовой руки". И тогда обратились ко мне: я по стилю похож на Сашу Белявского.
.
Пан Ведущий. Михаил Державин
Следующим «Паном Ведущим» стал Михаил Державин. По его словам: «Это было очень заманчиво. Ты сразу становился популярным среди миллионной аудитории. Зрители нас в основном хвалили, давали дружеские советы. Это была первая народная телевизионная передача с постоянными героями, с единством места и стиля. Для большинства телезрителей наши дурашливые, порой наивные сценки и репризы служили своего рода отдушиной в их зарегламентированной жизни. Аромат какого-то «не нашего», большинству не знакомого уюта и комфорта. «Кабачок» для советских зрителей был маленьким «окном в Европу», а тяжелый «железный занавес» превращался в бамбуковую занавеску, легко раздвигаемую руками...»
Михаил Державин: Так получилось, что мы вторглись в передачу, когда было всего две телепрограммы - первая и вторая. По первой вели передачи из студии на Шаболовке. Я работал в те времена в Театре Ленинского комсомола. Передачу "Кабачок" придумал и привез из Польши Саша Белявский - чудесный артист. Он вел передачу почти год - каждый месяц. ...Андрея Миронова зрители как-то не приняли. Тогда режиссер передачи Георгий Васильевич Зелинский из Театра сатиры пригласил меня. Я попробовал и пришелся телезрителям по вкусу, стал вести "Кабачок". В конечном итоге это сыграло большую роль в моей жизни: я поработал полгода на Малой Бронной и перешел в Театр сатиры, благодаря "Кабачку". Потом вел ее много лет.
[230x172]... Плучек, надо сказать, не любил эту передачу, он как-то ревностно относился к ней, называл нас "кабачкистами", хотя понимал, что передача приносит и театру известность и успех: зрители любили всех "панов"...
Вспоминаю, как мы репетировали: каждый выпуск - по месяцу-полтора. Электронного монтажа-то не было! Работали по секундомеру - тютелька в тютельку. К тому же запись должна была заканчиваться незадолго до начала вечернего спектакля в театре. Цейтнот создавал и комические, и серьезные ситуации: мы лихорадочно украдкой поглядывали на часы, а Зелинский, выглядывая из-за камеры, со страшным выражением лица зловещим шепотом призывал нас: "Веселей, еще веселей!"