[500x531]

уперше це фото з'явилося у мене у френдстрічці на жж якийсь місяць тому. з того часу я його бачу підозріло часто.
нехай буде тут про всяк випадок.
на світлинці - фрідріх ніцше, його товариш пауль рее і - з батогом - двадцятиоднорічна лу саломе. її руки просив ніцше (і рее, кажуть, теж); її любив фройд; вона практично виростила рільке. риси лу саломе знаходять у заратустрі (іноді пишуть, шо вона - це заратустра, я не знаю, шо там у них було, але чомусь думаю, шо то в кожному разі перегин).
і знаєте, шо б там не казав ніцше - особливо вустами заратустри - про жінку... мені здається, він має рацію.

О друге

Не раб ли ты? Тогда ты не можешь быть другом. Не тиран ли ты? Тогда ты не можешь иметь друзей.
Слишком долго в женщине были скрыты раб и тиран. Поэтому женщина не способна еще к дружбе: она знает только любовь.
В любви женщины есть несправедливость и слепота ко всему, чего она не любит. Но и в знаемой любви женщины есть всегда еще внезапность, и молния, и ночь рядом со светом.
Еще не способна женщина к дружбе: женщины все еще кошки и птицы. Или, в лучшем случае, коровы.
Еще не способна женщина к дружбе. Но скажите мне вы, мужчины, кто же среди вас способен к дружбе?
О мужчины, ваша бедность и ваша скупость души! Сколько даете вы другу, столько даю я даже своему врагу и не становлюсь от того беднее.
Существует товарищество; пусть будет и дружба!
Так говорил Заратустра.

...

О старых и молодых бабенках

Когда сегодня я шел один своею дорогой, в час, когда солнце садится, мне повстречалась старушка и так говорила к душе моей:
«О многом уже говорил Заратустра даже нам, женщинам, но никогда не говорил он нам о женщине».
И я возразил ей: «О женщине надо говорить только мужчинам».
«И мне также ты можешь говорить о женщине, – сказала она, – я достаточно стара, чтобы тотчас все позабыть».
И я внял просьбе старушки и так говорил ей:
Все в женщине – загадка, и все в женщине имеет одну разгадку: она называется беременностью.
Мужчина для женщины средство; целью бывает всегда ребенок. Но что же женщина для мужчины?
Двух вещей хочет настоящий мужчина: опасности и игры. Поэтому хочет он женщины как самой опасной игрушки.
Мужчина должен быть воспитан для войны, а женщина – для отдохновения воина; все остальное – глупость.
Слишком сладких плодов не любит воин. Поэтому любит он женщину; в самой сладкой женщине есть еще горькое.
Лучше мужчины понимает женщина детей, но мужчина больше ребенок, чем женщина.
В настоящем мужчине сокрыто дитя, которое хочет играть. Ну-ка, женщины, найдите дитя в мужчине!
Пусть женщина будет игрушкой, чистой и лучистой, как алмаз, сияющей добродетелями еще не существующего мира.
Пусть луч звезды сияет в вашей любви! Пусть вашей надеждой будет: «о, если бы мне родить сверхчеловека!»
Пусть в вашей любви будет храбрость! Своею любовью должны вы наступать на того, кто внушает вам страх.
Пусть в вашей любви будет ваша честь! Вообще женщина мало понимает в чести. Но пусть будет ваша честь в том, чтобы всегда больше любить, чем быть любимой, и никогда не быть второй.
Пусть мужчина боится женщины, когда она любит: ибо она приносит любую жертву и всякая другая вещь не имеет для нее цены.
Пусть мужчина боится женщины, когда она ненавидит: ибо мужчина в глубине души только зол, а женщина еще дурна.
Кого ненавидит женщина больше всего? – Так говорило железо магниту: «я ненавижу тебя больше всего, потому что ты притягиваешь, но недостаточно силен, чтобы перетянуть к себе».
Счастье мужчины называется: я хочу. Счастье женщины называется: он хочет.
«Смотри, теперь только стал мир совершенен!» – так думает каждая женщина, когда она повинуется от всей любви.
И повиноваться должна женщина, и найти глубину к своей поверхности. Поверхность – душа женщины, подвижная, бурливая пленка на мелкой воде.
Но душа мужчины глубока, ее бурный поток шумит в подземных пещерах; женщина чует его силу, но не понимает ее. –
Тогда возразила мне старушка: "Много любезного сказал Заратустра, и особенно для тех, кто достаточно молод для этого.
Странно, Заратустра знает мало женщин, и, однако, он прав относительно их. Не потому ли это происходит, что у женщины нет ничего невозможного?
А теперь в благодарность прими маленькую истину! Я достаточно стара для нее!
Заверни ее хорошенько и зажми ей рот: иначе она будет кричать во все горло, эта маленькая истина".
«Дай мне, женщина, твою маленькую истину!» – сказал я. И так говорила старушка:
«Ты идешь к женщинам? Не забудь плетку!»