Я начинаю исследование неизвестного мне рыночного сегмента питейных заведений с места, название которого как нельзя лучше отражает мои новые интересы. Нахожу его по указаниям местных (сонность и безразличие на их лицах мгновенно сменяются неподдельным оживлением). В Рюмочной № 1 на Пушкинской, 1 одна квадратная комната, разделенная пополам входной дверью, и две параллельные барные стойки. Это все, что мне сначала удается разглядеть в облаке густого сигаретного дыма. Когда он несколько рассеивается, я вижу кирпичные стены и на них подсвеченные черно-белые фотографии. Хм, кажется, рабочих. Расслабленный lounge несколько не вяжется с общей атмосферой битвы за место за стойкой. Компания мальчиков нежного возраста первых двух курсов в очках в черной оправе играет в шахматы. Пиво (здесь и далее 0,3 л) можно отвоевать, потолкавшись  у барной стойки, за 60-70 руб, водку (здесь и далее 50 гр) – за 70-110 руб. В меню мое внимание привлекает коктейль «Цараран» (130 р.): виски, абсент, ром Bacardi Blanca, гренадин, таинственная субстанция под названием ангостура, но возраст дает знать свое и я решаю поискать место, где алкоголь за свои честно заработанные можно получить менее энергозатратным путем.

 

 

Приглашение зайти в «Гости» на Фонтанку, 109 написано красными буквами из ткани на полукруглом фасаде здания. Помещение одно и разделено на две части входной дверью, но довольно просторное. Тот же lounge воспринимается здесь гораздо более уместно. Красный цвет по-прежнему является хозяином, окрашивая шторы, обои и торшеры в свои тона. Большие свечи на больших столах вместе с редкими светильниками создают полумрак. Стулья и диваны расставлены вроде бы в беспорядке, но таким образом, чтобы между ними можно было легко пройти. Я улыбаюсь, заприметив в баре стереоколонки, такие же, как у себя дома. На стенах – розетки на одном уровне с вешалками. Кто-то повесил на одной из вешалок бейсболку. Демократично, спокойно и очень по-домашнему. То там, то здесь гостеприимно маячит большой дядька с бородой.

 

Единственную барную стойку (и по совместительству кассу) от зала отделяет книжная полка. Среди прочих – книга для девочек о том, как ходить на первое свидание. Очень занятная, между прочим, книга, но я бы порекомендовала читать меню. В «Гостях» на нем написано «Есть». Содержание интригующее: «борщ + бонус-трек» и закуска «царица полей ку-ку-ру-за». Тронуло сердце горячее «2 котлеты» (150 р.) и приятно порадовал широкий диапазон гарниров от картошки до шпината. Пиво в «Гостях» колеблется в пределах 70-90 р., водка - 70-150. А вот добрый чайник чая наливают за 70. Из более интеллектуальных развлечений – шахматы, лото, шашки и домино.

 

Официантка Юля без таблички с именем, зато с вытатуированными крылышками под ключицами («нет, что ты, совсем не больно!») сразу переходит на «ты» и предлагает нам подсесть за один из столов-великанов, где уже обосновалась компания из двух молодых людей и двух же девушек. На одной из них – афрокосички, повязанные треугольником сиреневого платка, и майка поверх тишотки с вырезом по плечи. Против нашего соседства девушки и парни ничего не имеют.

 

«Чегевара был идеалистом! - утверждает один из них. – Поэтому женщин у него и не было, женщины отвлекают от идеалов». «А вот и неправда, он был романтиком! - убежденно доказывает девочка с африканскими косичками. – Просто все привыкли, что Чегевара - это революция и все. А ты думаешь, у революционеров не бывает секса?»

 

«Ты закажи себе, а я у тебя отолью», - предлагает другой парень другой девушке, явно заскучавшей от разговоров о несексуальных революционерах. Я давлюсь своим чаем. Речь ведь, разумеется, о нем.

 

 

Шумный, развеселый и приветливый ФИДЕЛЬ сегодня знаком даже тем, кто в люди выбирается раз в год по предварительной договоренности. Находится он на Думской, 9.Хотя, вы, я думаю, и так знаете, где это.

 

Вывеска над барной стойкой предлагает в конспективной форме все блага цивилизации: «Сиги 54, 47, 42, 35, 20», “sol solomka free”, “vodka 60”, “snack 30”. Низкие, журнального вида столы с металлическими лампами над ними, бывшие когда-то кожаными диваны, рок и, кажется, немного рэгги. Детские песенки в недетской обработке. Торшеры (опять же с красным абажуром). Реклама Retrotaxi с изображением красной антикварной машины. Черно-белые картинки в рамках. Стена на «ф»: «фигово фо рту», «твердая фракция», «фалло$», «ф кайф» и, конечно же, «Фидель». Очень разные люди. Питерцы, иностранцы, в спортивных куртках, кроссовках и те, кто судя по дресс-коду, явно собирался в Rich или Людовик и заглянул на аперитив. Ну, или уже вернулся из этих двух соседних пристанищ гламура.

 

[показать]

[показать]

[показать]

[показать]

[показать]

[показать]

[показать]

 

Мне не представить Фидель без Манлио. Манлио – итальянец. В Италии он родился, жил, учился и даже писал какие-то статьи. В России преподает итальянский (искренне недоумевая при этом, почему большинство его студентов женского пола), учит русский («не очень красивый, зато очень любимый язык») и открывает новый для себя мир. И эта жажда Манлио распространяется и на местные клубы. В самом деле, где искать ключ к русскому национальному характеру, как не в Фиделе, Центральной Станции, Грибоедове и Цоколе? Тут нелишним будет заметить, что местом своей исследовательской деятельности он мог выбрать любой другой европейский город. Л-ю-б-о-й. … Манлио очарователен. Он может понять, когда критикуют Италию, но Россию?! Мне приятно слышать о таких искренних патриотических чувствах по отношению к своей стране от итальянца. На коленях у Манлио смеется моя подруга Ленка - лучшие друзья с Манлио. Они как черное и белое - он шатен, она блондинка, он надолго приехал в Питер, а она навсегда уезжает в Италию. И любит свою новую солнечную родину так же пламенно, как Манлио – город дождей.

 

«Abasrazza bene», - выражение, придуманное ими напару. «Abbaztanza» на итальянском значит «довольно», “rather”, и удесятеренное выпитой клюквенкой и атмосферой Фиделя, на русский переводится «ПЦ как хорошо!».

 

 

Первым баром на Думской, где начали собираться веселые компании для того, чтобы отметить очередной хороший день, была ДАЧА. Говорят, ее «держит» жена одного из «Двух самолетов» Антона Белянкина - Аня, роддом из Гамбурга. Сегодня «Дача» уже подрастеряла былую популярность (а Аня открыла «Дюны» на Конюшенной площади). Но верных поклонников хватает на то, чтобы полностью укомплектовать и без того небольшой зал.

 

[показать]

[показать]

[показать]

[показать]

[показать]

[показать]

[показать]

Для особо пламенных особ у стойки ди-джея висит лист формата А4, объясняющий большими черными буквами по белому, что «ПЕСТНЮ НЕЛЬЗЯ». Музыка на Думской – понятие особое. Светлое. Музыка на Думской – это Михал Михалыч – постоянный обитатель заведений на Думской. Причем всех. Из-за того, что двери в бары расположены в непосредственной близости друг от друга, их публика кочует из одного в другой. Так что и исторические фигуры здесь одни на всех. Так вот, Михал Михалыч, по легенде, дирижер несказанно популярного некогда оркестра, название которого (как и фамилия Михал Михалыча) давным-давно канули в лету. Правда, его популярность у женского пола от этого не страдает.

 

Каждый вечер этот исторический дядечка лет так пятидесяти (и это самая лестная догадка) собирает по десятку новых женских номеров. Чем он так прельщает нежных петербургских барышень, не очень понятно, но факт остается фактом: Михал Михалыч никогда не остается один. Каждый раз, когда я его вижу, он, одетый в неизменный серый пиджак и бадлон, обнимает за талию очередную музу или с видом почтенного учителя снисходительно взирает на целый их выводок, вьющийся у его стола. Исключительно талантливый дирижер говорит понемногу на всех языках (мировая известность, постоянные разъезды) и носит с собой карандаш и бумажные полоски, на которых записывает мейлы приглянувшихся барышень. Чтобы на следующий день прислать каждой письмо, где высоким стилем благодарит за знакомство и прилагает свою фотокарточку, давности эдак 20-летней, в образе английского лорда.

 

[показать]

[показать]

[показать]

[показать]

[показать]

[показать]

[показать]

По слухам, Михалыч еще и совладелец одного из заведений на Думской улице, которую пора уже переименовать в Питейную, Барную или Пивную. Так или иначе, личность он исключительно популярная. Тот же Манлио, например, жалуется, что ушлый дирижер отбивает у него всю клиентуру. И мечтает брать у него мастер-классы, дабы лет через тридцать вот так же сидеть с кружкой пива в окружении восхищенных дам в каком-нибудь европейском Фиделе.

 

Бок о бок с Фиделем и Дачей на Думской соседствует не так давно открывшийся БЕЛГРАД. Время Милошевича было щедрым на лозунги, одним из которых стал: «Fuck the cola, fuck the pizza, all we need is pleskovitsa!”. К сожалению, точка зрения югославского президента не нашла отклика в сердцах владельцев Белграда (к слову, все тот же Антон Белянкин и Ко), и в его меню плескавицы нет. Как и других более-менее национальных блюд, оправдывающих название этого бара и отличающих его от соседей. А жаль. На полу здесь та же кафельная плитка, что у соседей, в баре - водка за 50 и пиво от 40. Доска с написанным мелом меню, черная прочная стойка и полупрозрачная пленка насыщенного красного цвета, отделяющая зал со столами от зала с уборными. Из развлечений – карты, настольный футбол, концерты на диванах в один ряд (вход 100 р.). Для желающих увековечить свой поход – памятные значки, сувениры, а также диски с музыкой местного разлива.

 

 

Особую прелесть ситуации с барами в нашем городе придает ставшее привычным отсутствие номерных табличек на домах и вывесок многих заведений, но пройти мимо баров на Думской очень трудно, даже страдая острой формой географического кретинизма. Как и мимо следующего пункта моей программы – местечка с восклицательным названием «Achtung Baby!», приютившегося между МОДом и Ареной. В «Ахтунге» крутят старое черно-белое кино без звука, за 50-130 р. наливают пиво, за 60-120 – водку. Зала здесь два: первый с разными уровнями, баром и музыкой, второй - со скамейками для задушевных бесед. За 200 р. можно послушать концерт какой-нибудь из питерских групп и абсолютно бесплатно – наткнуться на кого-нибудь из знакомых, которых ты привык видеть в соседнем помещении. В соседнем справа, когда стоишь лицом ко входу, если быть точнее. Знакомые сначала удивляются, потом улыбаются, заговорщически подмигивают, и вы перемещаетесь в зал номер два и углубляетесь в задушевные беседы, на которые вам вечно не хватало времени.

 

Одним из тех прекрасных летних вечеров, когда солнце еще греет, но уже не печет, в воздухе неуловимо витает обещание поцелуя, и полная ужасов рабочая неделя осталась позади, я искала бар ЖОПА. Ночи уже перестали быть белыми, и закатная дымка нежно опускалась на город. Но мысли мои были, увы, бесконечно далеки от красот природы. Я думала о том, что местоположение этого бара соответствует названию. Да и что это за название такое, «Жопа», в городе Пушкина и Достоевского? Даже к прохожим с вопросом «Простите, как пройти?» не пристанешь. Прикидывая, в каком из домов на Бакунина может квартироваться это замечательное заведение, я решила, что дать такое имя бару – все равно, что поставить лицевой фотографию с голой грудью. У всех есть, но не все делают ставку исключительно на это. И как народ должен договариваться собраться в этом выдающемся (в своем смысле) месте? – злилась я (бар все еще не находился). «А не пойти ли нам сегодня в «Жопу»? В общем, замысел основателей от меня явно ускользал. Как и географическое положение объекта.

 

Я нашла и то, и другое в виде приглашения выпить свежесваренного кофе. Предложение поступило от двух байкерского вида мужчин, улыбающихся мне с железной дуги, которая вела к воротам из такого же материала. Ворота оказались входом в «Жопу», а один из байкерского вида мужчин – ее хозяином. Хозяина звали Иван Ушков, он варил мне кофе и улыбался. Было рано и бар еще не открылся. Ванин товарищ закрыл дверь и сказал, что поставит кино «про любовь», которым на поверку оказалась подборка выступлений лучших стриптизерш Америки 1969 года (с узнаваемой гнусавой озвучкой 90х). Вы думаете, это было сделано с намеком на секс? А вот и нет: с намеком на смех! Уменьшив звук «стриптизерш», ребята поставили диск с какой-то совершенно сумасшедшей джигой, чем окончательно меня развеселили.

 

Ваня рассказал, что барную стойку делали с расчетом на то, что на ней будут танцы. В основном под музыкальных «динозавриков», потому что от хауса здесь уже подустали. «Жопой» бар назвали потому, что находится он и правда так, что случайно не зайдешь. Но любят его Ваня и Ко от этого не меньше. Все здесь - квадратная комната с разношерстными диванами, креслами и подушками всех мастей, картины с неоднозначными сюжетами и яркими красками, любовно развешанные по периметру зала и в клозете, - выдают хозяйское отношение. А изначально «Жопа» должна была быть вовсе и не баром, а Ваниной фотостудией. Потому что Ваня на самом деле фотограф, творящий под замечательным псевдонимом Mr. Evil (рекламу для Be Free, вот, делал), а бары открывать – это так, для себя и друзей. От идеи фотостудии он отказался как от убийственной для настоящего художника, чему друзья теперь должны быть несказанно рады.

 

Многие из работ на стенах - Ванины, хотя признается он в этом не сразу, а только после третьей чашки кофе и то случайно. Основная их направленность – против. В частности, против офисной культуры, ее однотипности и серости, убивающей в зародыше даже мысли о творчестве. «Против Кока-Колы», - резюмирую я. Ваня кивает и смеется. Оказывается, как только они открылись, к ним тут же постучался менеджер среднего звена («на Форде приехал!»), командированный вышеупомянутой компанией с «предложением, подкупающим своей новизной». «А мы ему показали на наших друзей-таджиков, которые стены красили, и сказали, что это учредители, - с хохотом вспоминают ребята. – Ну и его как ветром сдуло!».

На «Жопе» мое небольшое расследование завершилось. Конечно же, я не обошла и одной десятой питерских баров. Есть еще «Цоколь» и «ХХХХ-2» в районе площади Восстания, те самые «Дюны» на Конюшенной площади, и многие, многие другие… (предлагаю, например, читателям Geo оставить в комментариях сообщение о своих любимых барах, не вошедших в мой "обходной лист"). Уютно расположившись в маленьких питерских улочках, они манят тебя мягким светом красного домашнего торшера и крутят джигу. В них всегда шумно, пьяно и рядом друзья. Мое же путешествие закончено. Я чувствую себя так, как после длительной поездки: чуточку старше, счастливее и еще так, как будто знаю что-то, чего еще не знают все. Например, что можно заказать двадцать две стопки клюквенки за пять минут до закрытия. И аккурат к закрытию с ними разделаться. Можно сидеть рядом с незнакомым человеком, не разговаривать и чувствовать, что вы друзья. А потом вместе выйти, долго идти по набережным и молчать. Можно танцевать на любой горизонтальной поверхности. А иногда не только горизонтальной. Петь песни, которые слышишь впервые, на языке, которого не понимаешь. И, самое главное, это безумно весело! Abasrazza bene, да.