Передозировка

Глава 3: Разум против сердца

- Брэндон…
- М?
- Зачем ты это сделал?.. - тихо, не открывая глаз, спросил Мэтью. Он почти бесчувственно лежал на диване, приложив ладонь к забинтованной груди, а прошедшая ночь была слишком коротка для того, чтобы забыть о случившемся.
- На твоем теле не должно быть татуировок, - стоя рядом и глядя сверху вниз, Брэндон затушил сигарету о небольшую пепельницу.
- Почему?
- Потому что они есть на теле человека, которого я люблю.
- Неужели… такое возможно? - Мэтью вздохнул чуть глубже, чем обычно, и приоткрыл глаза.
- Да, - подтвердил Брэндон, слегка кивнув.
- Кто он?
- Просто человек.
- Почему тогда… ты его любишь?
- Не знаю.
- Разве… ты вообще… можешь любить? - вымученно усмехнувшись, Мэтью не столько сомневался в словах Брэндона, сколько вообще не верил в то, что такой человек способен на какие-либо чувства.
- Могу… по-своему.
- Как?
- Не причиняя боль, - ответив, Брэндон прикрыл глаза, вероятно, впервые задумываясь о подобном. Было ли иное выражение данного понятия в его действиях или же вообще, в чем оно заключалось - он еще и сам до конца не решил.
- Так значит… ты не любишь меня? Ведь ты всегда делаешь мне больно.
- В тебе есть нечто, что меня притягивает - твои чувства… я хочу так же чувствовать.
- Зачем? - Мэтью ощущал разочарование, смешанное с душевной и физической болью, но до последнего прислушивался к своей гордости.
- Чтобы показать свою любовь.
- Этот человек… жив? - почему-то данный вопрос возник сам собой и почти непроизвольно, ведь, зная Брэндона, стоило полагать, что все не так просто.
- Нет.
- Тогда зачем ему твоя любовь?..
- Она ему не нужна, так же, как и при жизни, но я сам хочу понять, каково это: любить чувствами и сердцем, а не разумом, - Брэндон имел весьма извращенное понятие о многих вещах, особенно духовных, потому что ему так и не довелось испытать того, о чем написано так много книг, снято фильмов и сыграно музыки. Понимать и чувствовать - разные взгляды, возможно, именно поэтому он и хотел хотя бы раз почувствовать то, о чем порой думал.
- Но… разве любовь разума не более осознанна и правдива, чем любовь сердца? - после недолгой паузы спросил Мэтью, искренне не понимая, чем рациональный выбор разума хуже эмоционального и изменчивого сердца.
- Любовь чувств - красива, - Брэндон повторил слова, которые некогда так часто слышал.
- Откуда ты знаешь, если никогда этого не чувствовал? Такая любовь - слепа! - бросил Мэтью, по своему собственному сердцу зная, насколько оно может быть глухо, слепо и безразлично ко всему, что должно оттолкнуть от объекта пристрастия.
- Он говорил, что это прекрасно… любить сердцем.
- Он был неправ.
- Заткнись, - приблизившись, Брэндон схватил Мэтью за горло.
- Он просто не понимал… что эта любовь ужасна… слепа и безответна… - бесстрашно глядя в глаза, Мэтью не собирался молчать. - И если он думал иначе, то не любил тебя.
- Знаю.
- Тогда… почему ты любил его? - вздрогнув, Мэтью ощутил, как руки на его шее сжались чуть сильнее.
- Не знаю… не могу сказать, потому что не чувствую, - привязанность разума объяснить проще, чем порыв сердца, но Брэндон видел слишком много мелочей и фактов, которые нужно было именно чувствовать, а не знать.
- Любить сердцем - больно… - через силу выдохнул Мэтью.
- Откуда ты знаешь?
- Ты слеп?
- Нет.
- Тогда почему спрашиваешь, разве не видишь?
- Ты любишь меня? - ослабив хватку, Брэндон с вызовом заглянул в глаза.
- Скорее всего… даже не смотря на то сколько боли ты мне причиняешь.
- Мне нравится, как ты ее чувствуешь, - Брэндон улыбнулся.
- Ты болен…
- Возможно, - и вновь, видя в глазах Мэтью привычный азарт.
- Ты любишь его… даже при том… что его больше нет?
- Он есть - в моем разуме. Там он всегда жив и остается прежним, не меняясь.
- Ха-ха, ты сделал это… чтобы не разлюбить его? - прижав руки к рукам Брэндона на своей шее, Мэтью усмехнулся. Почему-то ему стало смешно от абсурдности как сказанного, так и разговора в целом.
- Угадал.
- Не сложно было… ты не хотел, чтобы он жил и менялся, чтобы не разлюбить его. Как ты наивен… - недавний болезненный сон отступал, но от этого Мэтью не чувствовал себя лучше, ведь было куда проще не задумываться обо всем и не чувствовать ничего, кроме обиды и боли от раны на груди. - Ты жесток и силен, но ты боишься ничтожного... того, что по твоему мнению - предательство.
- Потому что в этом смысл меня, - убрав от него руки, заключил Брэндон, отмечая неплохую проницательность.
- Ты бессмыслен.
- Ты тоже.
- В таком случае, может, когда мы вместе… у нас есть смысл?
- Только как у садиста и мазохиста.
- Тоже неплохо… - Мэтью отвел взгляд. Он умел довольствоваться малым, хотя и всегда желал большего.
- А за что меня можно любить? - поверхностно и без особого интереса спросил Брэндон, наклоняясь к его лицу.
- Не за что… ты - бесчувственная и расчетливая тварь, и именно поэтому тебя нельзя любить в полной мере, потому что ты не сможешь оказаться так же слеп, как и человек, влюбленный в тебя.
- Это и есть то, что говорит твое сердце?
- Нет, я так думаю.
- А что ты чувствуешь здесь? - Брэндон приложил ладонь к груди Мэтью, на место, откуда недавно срезал татуировку.
- Боль… - болезненно вздохнув, Мэтью чуть отстранился, вжимаясь спиной в диван.
- Так странно… ты всегда повторял, что ненавидишь меня, а сейчас говоришь о любви, - ощущая под ладонью шероховатость бинта, Брэндон провел по нему рукой, поднимаясь от груди Мэтью к его шее. - Когда-нибудь я бы хотел почувствовать это же…
- А ты никогда не думал, что твое сердце будет испытывать отвращение к тому, что так любит твой разум? - задавая вопрос, Мэтью был почти уверен, что чувствует обратное, ведь его сердце испытывало привязанность, а здравый смысл бил тревогу, в который раз напоминая о чужой жестокости. - Возможно, ты тоже в этом слеп, и если бы мог любить как другие, то не любил бы того человека.
- Ты прав, я не думал об этом. Я просто хочу это испытать. Уверен, это прекрасно…
- А мне казалось, что для тебя самое прекрасное - это кровь, стекающая с твоих рук, и беспомощность перед тобой.
- Полагаю, было бы прекрасно, если бы мое сердце обливалось кровью от любви к человеку, к которому привязаны мои мысли.
- Понятно… - Мэтью отвернулся и закрыл глаза. Ревность - не самое подходящее чувство в этот момент, поэтому его стоит просто молча проглотить.
- Ты нравишься мне своими эмоциями и тем, что никогда не требовал от меня ласки и любви к себе, - Брэндон, наклонившись, поцеловал его в висок.
Мэтью промолчал, хотя в его голове и мелькнули мысли о том, что иногда Брэндон все-таки может быть не так жесток, а его прикосновения не всегда приносят только боль.
- Ты бы отдал мне свои чувства, чтобы я мог знать, каково это? - спросил Брэндон, касаясь тонкой кожи губами.
- Наверное, но это невозможно.
- Хм, значит, я навсегда останусь слеп к этому?
- Я могу попробовать научить тебя чувствовать, - повернувшись и посмотрев в глаза, Мэтью не увидел в них каких-либо изменений или хотя бы заинтересованности.
- Ты? Какой-то девятнадцатилетний мальчишка? Научить меня? - отстранившись, Брэндон улыбнулся краем губ.
- Почему бы и нет… кстати, а сколько тебе лет? - привстав, Мэтью только сейчас задался этим вопросом, возможно, потому что ранее не представлялось возможности и повода.
- Хм, а ты как думаешь?
- Ну… где-то около двадцати пяти или двадцати семи?
- Нет, мне тридцать девять.
От услышанного Мэтью удивленно распахнул глаза и воззрился на Брэндона:
- Не может быть… ведь ты… так…
- Молодо выгляжу? - закончив фразу, Брэндон усмехнулся.
- Да… так это значит… я сплю с каким-то стариком?! Меня сейчас стошнит! - Мэтью, оттолкнув его, быстро встал, но был вынужден сесть, потому что боль в груди колко напомнила о себе.
- Не такой уж я и старый, раз ты сам этого не заметил.
- Да ты… ты мне в отцы годишься! Кого там! Мой отец младше тебя!
- У тебя сейчас такое милое выражение лица, - Брэндон сидел, подпирая рукой подборок, и улыбался, наблюдая за шокированным Мэтью.
- Черт… как такое возможно? Мой отец на пару лет младше, но выглядит как мужчина своих лет, близких к сорока… а ты…
- И как он выглядит? - слегка скривив губы, Брэндон отвел от лица волосы.
- Ну… он… в общем… у него уже есть седые волосы… и морщины… да и вообще! А ты выглядишь лет на двадцать семь, у тебя яркие глаза, нет морщин, и твое тело… никак не скажешь, что тебе практически сорок! - Мэтью украдкой оглядывал Брэндона, чтобы еще раз удостовериться в том, что уже привык видеть.
- Сам не знаю, почему так выгляжу. Может быть, кровь таких, как ты, делает меня моложе? - хищно улыбнувшись, Брэндон приблизился к лицу Мэтью, глядя в глаза, но тот, резко выдохнув, отвел взгляд. - Ты изумителен… - Брэндон повернул его к себе и, опустив ладонь ему на шею, поцеловал в край губ.
- Нет, не надо! - Мэтью резко откинул от себя его руку.
- Хватит умилять меня, а то я расплывусь в улыбке и у меня точно появятся морщины.
- Просто я не могу с этим смириться….
- Просто меньше думай и отдайся мне… это наверняка тебя больше убедит, - лукаво сказал Брэндон.
- Нет! Я же сказал! - Мэтью оттолкнул его от себя, но был тут же заключен в стальные объятия.
- Ты еще никогда так не противился, мне это нравится, - прошептав на ухо, Брэндон провел по нему языком.
- Отпусти меня, ты, больной ублюдок! Старый извращенец! - Мэтью кричал, упираясь руками в грудь Брэндона, пытаясь его оттолкнуть, но особого эффекта это не приносило.
- Тише, - схватив за запястья и остановив, Брэндон заставил его посмотреть на себя.
- Отпусти! Я не хочу! Я больше ничего у тебя не брал и за все расплатился! Отпусти! - продолжал сопротивляться Мэтью, ощущая отвращение.
- И что с того?
- Я ничего тебе не должен! Ведь я делал все это, чтобы расплатиться с тобой.
- Неужели? Совсем недавно ты говорил о другом.
- Это был просто бред! Отвали! Я не хочу! Тем более на трезвую голову…
- Так бы сразу и сказал, - отпустив его, Брэндон достал из кармана пиджака ампулу.
- Нет! - Мэтью ударил по его руке, и ампула, упав на пол, разбилась.
- Как опрометчиво с твоей стороны, - схватив его за волосы и притянув к себе, усмехнулся Брэндон. - Теперь тебе придется отрабатывать ее стоимость.
- У меня есть деньги, я заплачу тебе.
- Я не беру от тебя деньгами. Только натурой, - прошептал он на ухо Мэтью и, запрокинув его голову, скользнул второй рукой ему под брюки, поглаживая между ягодиц.
- Тогда… давай еще одну… я за нее заплачу натурой, а за ту - деньгами. Я никогда не делал этого без наркотиков… - Мэтью зажмурился, пытаясь перебороть себя, ведь сейчас знакомые прикосновения не приносили ничего, кроме дискомфорта.
- Больше нет.
- Что?!
- Что слышал, та была последней… так что испытаешь все без "допинга".
- Нет, я не хочу! - резко дернувшись, Мэтью попытался вырваться, но было бесполезно.
- Странно… кажется, ты действительно не хочешь этого. Дрожь твоего тела не похожа на ту, что была раньше, когда ты сопротивлялся.
- Конечно, не хочу! Я же сказал!
- Боишься?
- Мне неприятно от мысли, сколько тебе лет!
- Хм… ты же говорил, что можешь научить меня чувствовать, может быть, начнешь сейчас? - Брэндон попытался сказать это как можно мягче и убедительнее, убирая от него руки.
- Л-ладно… - неуверенно отозвался Мэтью, понимая, что выбора нет.
- Какой послушный ребенок, - хищно улыбнувшись, ответил Брэндон, слегка отстраняясь и глядя на него. В глазах Мэтью были некий страх и неуверенность, которые отражались в их ясности. До этого Брэндон еще никогда не видел его ясного взгляда, незатененного алкоголем или же наркотиками, но это лишь подогревало огонь отчаянного садизма.
- Попытайся не делать мне больно… - просьба Мэтью прозвучала скорее как мольба, и он осторожно обнял Брэндона, слегка прикоснувшись губами к его щеке, отчего по коже Брэндона пробежала небольшая дрожь: еще никогда он не ощущал, чтобы к нему так осторожно и неуверенно прикасались.
- Я подумаю об этом, - фыркнул он, стягивая с Мэтью брюки.
Сделав глубокий и отчаянный вдох, Мэтью, навалившись на Брэндона, заставил его лечь на диван.
- Расслабься… - прошептал он, расстегивая пуговицы на рубашке Брэндона.
- А я и не напрягался. Для того, чтобы взять тебя, мне не нужно особо напрягаться, - ухмыльнулся тот, поймав руки Мэтью за запястья и притянув его ближе к себе.
- А я это и не тебе сказал, а себе…
- Какая прелесть, - Брэндон, прикрыв глаза, чмокнул его в нос, на что Мэтью, собравшись с духом, поцеловал его в губы, пытаясь сделать это как можно наглее и откровеннее.
И только он остановился, чтобы сделать вдох…
- А-ха-ха, точно, какая прелесть, ха-ха-ха! - Брэндон громко рассмеялся.
- Что смешного?
- Ха-ха, ничего, продолжай, - пытаясь унять смех, он посмотрел на абсолютно серьезное выражение лица Мэтью.
- Нет уж, скажи!
- Ты ведешь себя как школьница, которая хочет показаться крутой и опытной.
- А ты и со школьницами спишь?
- Нет.
- Хм… сам таким был?
- Тха-ха, не дай разум, - вновь громко рассмеявшись, Брэндон окинул хищным взглядом сидящего на нем Мэтью.
- У тебя, кажется, уже старческий маразм… - слегка улыбнувшись, прошептал тот, отдаляясь от его лица.
- Не отвлекайся, - процедил Брэндон и, притянув его к себе, поцеловал, слегка покусывая его язык.
- Это ты отвлекаешься, - обиженно отозвался Мэтью, отстранившись.
Брэндон ухмыльнулся, словно скалящийся зверь, и вновь поцеловал, схватив за волосы.
Постепенно он ослаблял хватку, давая волю действий, и, как только Мэтью получил ее, то приник к телу руками, поспешно, но неуверенно расстегивая на Брэндоне рубашку; сменяя прикосновения ладоней касаниями губ, спускаясь к низу живота. Словно начиная ощущать опьянение от происходящего, Мэтью все увереннее и увереннее пользовался своей "свободой действий", которую ограничивала лишь боль в груди. Никогда бы он и подумать не мог, что ему представится такая возможность и будет позволено оказаться в такой позе, пусть и мнимо, но все же позволяющей почувствовать себя любовником, а не рабом.
Брэндон слегка привстал, упираясь в диван локтями, наблюдая за ним, но Мэтью старался не обращать на это внимания и вообще ни о чем не думать, просто делая то, что делал всегда, когда расплачивался за очередную "инъекцию счастьем". Он осторожно прикасался к Брэндону, одной рукой оглаживая его натренированный пресс, а второй расстегивая молнию на его брюках. Словно дразня, Мэтью делал все настолько медленно, насколько это было возможно. Брэндон боролся с желанием поторопить его, чтобы тот уже наконец приступил к делу, и только положил руку ему на голову, дабы подтолкнуть к этому, как ощутил горячие губы, обхватывающие член; влажный и теплый язык, который то обводил головку, то скользил по всей длине.
Мэтью делал это не открывая глаз, отчаянно пытаясь представить, что спит и всего лишь видит сон… один из тех ядовитых и тяжелых снов, когда дозволено все. Его дыхание учащалось, мысли исчезали сами собой, а без них телу хотелось ласки и удовольствия. Мэтью никогда еще не занимался сексом на трезвую голову, и если изначально испытывал перед Брэндоном некий страх, то сейчас этот страх превращался в адреналин. Чувствуя собственное возбуждение и тяжесть внизу живота, Мэтью неуверенно и робко привстал, упираясь коленями по бокам от бедер Брэндона и вводя в себя твердую упругую плоть. Неизвестно, что тогда заставляло желать этого так сильно, но любое промедление казалось будто отсрочкой смертной казни.
Брэндон положил руки на бедра Мэтью и, резко прижав к себе, полностью вошел в него, отчего тот хрипло вскрикнул, зажмуривая глаза. Немного подождав, Брэндон начал двигаться, придерживая его и не давая отстраниться.
- Ах… нет... подожди… - тяжело дыша, прошептал Мэтью, упираясь рукой ему в грудь.
- Больно? - выдохнул Брэндон уже с явным нетерпением.
- Да…и… непривычно, - Мэтью опустил голову, пересиливая себя. Его лицо скрылось за занавесью светлых волос, спадающих вниз длинными локонами.
- Непривычно?
- Ах… да… обычно я такого не чувствовал.
Брэндон притянул его к себе за руку, кладя ладонь на разгоряченную щеку. Ему тоже было непривычно видеть такое лицо Мэтью, полное истомы и при этом некой неуверенности, а взгляд из-под длинных ресниц казался тяжелым и одновременно манящим. Едва заметно улыбнувшись, Брэндон провел пальцами по горячим и мягким губам, а когда Мэтью разомкнул их, то Брэндон почувствовал не менее горячий и влажный язык. Сделав глубокий вдох, Мэтью уперся руками ему в плечи и, отпрянув, начал двигаться. Его лицо, искаженное ликом боли и чего-то неприятного, обретало лик тяжкого наслаждения, медленно растекающегося внутри, а тихие стоны все чаще срывались с губ. Иногда, открывая глаза, он видел довольную ухмылку и ядовито-зеленый взгляд, устремленный на него. Чувствуя, как большая и прохладная ладонь Брэндона касается паха, подыгрывая его движениям, Мэтью едва не вскрикнул, испытывая не столько пик удовольствия, сколько словно свободу от тяжелой пустоты, засевшей где-то глубоко в душе. Тяжело дыша, он обессиленно лег на Брэндона, обнимая его за шею. Мэтью невольно прогибался в пояснице и подавался навстречу движениям, заполняющим приятным теплом и болью, когда Брэндон входил слишком глубоко. На выходе Мэтью зажмурился, когда Брэндон с силой сжал его бедра, изливаясь в него.
- Неплохо, но в прошлый раз было лучше, - Брэндон повернулся, перекладывая Мэтью с себя на диван.
- А мне понравилось... хорошо, когда ты лежишь, как бревно.
- Бревно? - холодным тоном спросил Брэндон.
- Да… думаю, эта поза больше подходит к твоему возрасту, - улыбнувшись, Мэтью удобнее лег.
- Ха,- через бинты Брэндон приложил ладонь к ране на его груди и надавил, - может, еще что-нибудь вырезать? Например, твой язык, - добавил он, когда Мэтью тяжело вскрикнул, пытаясь оттолкнуть его.
- Я же… пошутил… отпусти! - голос дрогнул от боли.
Брэндон медленно перестал давить на рану и, поднявшись к шее Мэтью, обхватил ее рукой.
- Не думаю, что это меня чему-нибудь научило.
- Тебе не было… приятно?
- Так же, как и всегда.
- Но… разве это не отличалось от того, как ты обычно брал меня, причиняя боль? Возможно, для тебя и нет особой разницы, но для меня… я, наверное, впервые не чувствовал себя твоей собственностью и вещью, которую ты трахаешь в изощренной форме, чтобы удовлетворить свое извращенное мировоззрение.
- От этого ты не перестал быть моей вещью.
- Да… тебя невозможно переделать, - обреченно заключил Мэтью, чуть сгибая ноги, чувствуя, как из него вытекает семя.
- Скорее всего. Потому что это не материально.
- Но я все равно уверен, что, умей ты любить сердцем … ты бы не любил того человека.
- Почему?
- Потому что так говорит мое сердце…
- Не смей больше даже задумываться о нем, он должен жить только в моих мыслях, - отпустив его, Брэндон встал и подошел к столику со спиртным, что-то себе наливая.
- Мне нужно в душ… - охотно сменив тему, Мэтью привстал, стирая ладонями липкие белые подтеки со своих ног.
- Иди, это там, - не оборачиваясь, Брэндон указал рукой в сторону ванной.
Мэтью отправился по указанному направлению, разматывая бинты на груди. Принимая душ, он собирался с мыслями, обдумывая не только все произошедшее, но и собственное поведение. Отвернувшись от потока воды и открыв глаза, он вздрогнул, видя Брэндона на пороге душевой.
- Чего тебе? - спросил Мэтью, протягивая руку, чтобы выключить воду.
- Пришел проконтролировать, что рана не вскроется, - Брэндон опередил его и сам выключил ее.
- Как видишь, все нормально… - очерчивая контур пластыря, скрывающего рану, Мэтью провел по груди пальцами.
- Как соблазнительно.
- Отвали, лучше дай халат, - он закрыл рану ладонью, чувствуя на коже шероховатость вымокшего пластыря.
- Только большое полотенце, - протянув ему полотенце, ответил Брэндон, окидывая Мэтью долгим взглядом.
- Спасибо… м? - накинув полотенце, тот хотел выйти из душа, но Брэндон по-прежнему стоял в дверях, не позволяя этого сделать. - Что еще?
- Просто подумал, может, продолжим здесь? - без особого интереса предложил он, взяв Мэтью за полотенце и притянув к себе. Неинтересно играть по чужим правилам, но никогда не поздно привнести в них свои.
- Я устал.
- Хорошо, - Брэндон отошел, позволяя выйти из душа и покинуть ванную. - Можешь остаться, - сказал он, наблюдая за тем, как Мэтью собирает с пола свои вещи.
- Нет, спасибо. Не хочу больше тебя видеть.
- М?
- Я больше не хочу тебя ни видеть, ни слышать, ни вообще знать о тебе, - пояснил Мэтью, надевая брюки. Возможно он и лукавил, но все-таки считал, что сейчас самое время поставить точку, чтобы наконец перестать терпеть чужую жестокость. Мэтью узнал то, чем ранее даже не интересовался, и это по-своему отвратило от Брэндона.
- Это ревность?
- Возможно.
- Хм, сядь, - Брэндон пошел к нему и, подтолкнув к дивану, заставил сесть. - Ты как ребенок - наивен и обидчив.
- Я тебе как раз в сыновья и гожусь, - подняв взгляд, бросил Мэтью, глядя на стоящего перед ним Брэндона. - Пойми, я не могу вечно терпеть твои издевательства! И не хочу быть заменой!
- Что?
- Я не хочу быть заменой тому, кого ты любил и о ком постоянно думаешь! Ведь ты, издеваясь надо мной, когда и как вздумается, представляешь его?!
- Ты безнадежно и наивно мил, - выдохнул Брэндон, прикрывая глаза. Он многое ожидал услышать, но никак не это. - И сильнейшим образом ошибаешься.
- Почему?
- Потому что я бы никогда не сделал с ним того, что делаю с тобой. Все люди разные и поэтому к ним разные отношения, желания или намерения. Когда я убил его, чтобы навсегда оставить в своей памяти, мне было восемнадцать лет, а ему уже за тридцать.
- Так значит… - Мэтью удивленно смотрел на него, а все услышанное плохо укладывалось в голове, - …с того момента прошло больше двадцати лет… и ты тупо мстишь за то, что он поступал с людьми так, как сейчас поступаешь ты?
- Нет, он не был таким, как я, и воспринимал меня как ребенка, но потом перестал видеть его во мне. Он был хорошим человеком, мне такие больше не встречались, а если бы и встретились, то я бы все равно не придал этому значения, потому что не хочу видеть ему подобных и тем более искать замену. Так что, будь у тебя темные волосы, как у него - я бы заставил тебя перекраситься.
- Ты точно больной…
- Каждому свое.

Продолжение слудет...