Передозировка

Глава 2: Унижение плотской боли

- Я бы мог всю жизнь идти за тобой, по твоим следам, оберегая тебя… был бы твоей тенью и всегда мечтал лишь о тебе… смотрел бы только на тебя, ничего не требуя взамен.
- Ты заблуждаешься, - усмехнулся мужчина, глядя на своего юного собеседника, чьи речи повторялись из раза в раз.
- Почему?
- Потому что у тебя нет ни души, ни сердца, ты их отдал за то, чтобы быть таким. Брэндон, в твоих жилах течет холодная кровь, она не способна любить. Это лишь твой разум… - вздохнув, мужчина прикрыл глаза ладонью, потирая переносицу. Даже будучи почти вдвое старше собеседника и многое повидав в своей жизни, он до сих пор удивлялся тому, что видел в ядовито-зеленых глазах.
- Разве нельзя любить разумом? Ведь он глубже, чем сердце, и понимает многое, - настаивал на своем Брэндон. Да, он еще молод и ему едва исполнилось восемнадцать, но он уже бессердечен, словно был рожден таким, но ведь для этого человеку и дан разум, чтобы уметь здраво мыслить и принимать решения, а не слепо повиноваться сердцу.
- Любовь разума жестока. Она никогда не сможет сравниться с той, что порождают чувства, - заключил мужчина. Любой романтик скажет, как прекрасно сердце и чувства в нем, но едва ли кто-то позарится на жестокий и расчетливый разум. - Ты красив, но мертв изнутри… ты можешь красиво говорить и обещать вечность, но ты не можешь любить как все люди.
- Я могу научиться.
- Нет, не можешь. Это твое проклятие.
- Сними его.
- Не в моих силах.
- Тогда просто позволь мне любить тебя, - воззрившись на собеседника, выдохнул Брэндон. Его представление о "любви" довольно своеобразно и эгоистично, и сродни отношению человека к какой-либо вещи, но, так или иначе, каждое проявление имеет право быть.
- Не смогу ответить тебе взаимностью.
- Тебе и не нужно.
- Я не могу быть любимым кем-то, как ты… тебя окружает много людей, но ты отталкиваешь их. Придет время и среди них ты найдешь того, кто сможет принять тебя таким, какой ты есть, и закрыть глаза на твою жестокую сущность.
- Они мне не нужны. Мне не нужна ни их любовь, ни твоя. Просто прими мою.
- С тобой холодно душе…
- Я согрею тебя, - подойдя и обняв стоящего перед ним мужчину, Брэндон уткнулся лицом ему в плечо.
- Брэндон… ты никогда не сможешь обмануть меня, - тихо ответил тот, проводя рукой по его темным волосам.
- Я не пытаюсь - я хочу.
- Получить меня?
- Любить тебя и знать, что ничто не затмит это.
- Это невозможно.
- Возможно, - Брэндон вонзил в сердце человека, которого обнимал, тонкое лезвие ножа, - и так будет всегда, потому что тебя уже не будет. Я навсегда запомню твой образ, слова, мысли, тело, лицо, запах… и найду способ любить тебя чувствами, а не разумом.
- Б…брэн…дон… - мягкий голос исказил последний вздох, когда безжизненное тело тяжко повисло на руках Брэндона, в предсмертной судороге сжимая в ладонях его рубашку.
- Я люблю тебя… - холодный поцелуй был запечатлен на остывающих губах прежде, чем Брэндон отпустил истекающее кровью тело и оставил его лежать на полу.

- Я люблю тебя…

- Что? - удивленно спросил Мэтью, приподняв голову и облизав губы.
- Что? - переспросил Брэндон, выпустив ему в лицо клуб сигаретного дыма, вернувшись из мира своих мыслей и воспоминаний.
- Ты сказал "я люблю тебя"… правда?
- Да.
- Что?! Ты любишь меня? - голубые глаза загорелись яркой радостью.
- Нет, не тебя.
- Что? А кого тогда? - тут же поник Мэтью, хотя и ощутил прилив если и не ревности, то своевольной злости.
- Того, о ком я думаю.
- Как ты можешь сейчас думать о ком-то еще?!
- А ты не отвлекайся и заставь меня думать о происходящем, - холодно бросил Брэндон, схватив его за волосы и толкнув к своему паху.
Мэтью, закрыв глаза, вернулся к прерванному занятию, стараясь принять горячую и твердую плоть как можно дальше в горло и наконец-то заставить отвлечься от лишних мыслей. Дыхание сбивалось, когда он останавливался, чтобы глотнуть воздуха, полного опиумного дыма, а Брэндон все так же сидел, глядя в невидимую точку на стене абсолютно отсутствующим и холодным взглядом, иногда затягиваясь трубкой. Его мысли были где-то далеко, они скрывались за глубинами его разума, пытаясь отыскать среди них хоть что-нибудь, что бы сейчас помогло забыться. Но он по-прежнему вспоминал об уже далеком прошлом, и даже стоящий перед ним на коленях Мэтью, страстно пытающийся доставить ему удовольствие, проходил мимо этих мыслей.
Вскоре опиум, полноправно забравшийся в мысли, словно покрыл их собой, скрывая обратно в темные углы жестокого разума. Приятное тепло внизу живота заставляло улыбаться, и Брэндон иногда опускал взгляд на Мэтью. Сквозь очередную затяжку вырвался тихий и глухой вздох, когда тело все-таки было удовлетворено его стараниями.
- Понравилось? - утерев рот ладонью, Мэтью приподнялся и сел Брэндону на колени, глядя на него искушенным взглядом.
- Да.
- Награда будет?
- Хм, - Брэндон протянул ему дымящуюся трубку.
- А еще?.. - прошептал Мэтью, сделав затяжку и медленно выдыхая дым в лицо Брэндону.
И тот отдал ему трубку.
- Нет, не это… - Мэтью робко поцеловал его в край губ и был тут же отвергнут ударом по щеке:
- Иди сначала зубы почисти или выпей что-нибудь! Не хочу целовать того, кто только что мне отсосал.
- Почему… разве это не сексуально?
- Нет, - категорично отсек Брэндон, скинув Мэтью со своих коленей на пол.
Встав, Мэтью ничего не ответил и подошел к столику, на котором стояло множество бутылок со спиртным. Без особого интереса и пристрастия он взял первую попавшуюся и сделал пару жадных глотков темной жгучей жидкости. Затем, поставив ее, зажмурился, прикрывая рот рукой. Переведя дыхание, Мэтью взял еще одну бутылку с зеленоватым содержимым и опустошил ее, хотя она была полна практически на четверть.
- Ты всегда так пьешь? - прозвучало за спиной.
- Нет. Только когда мне обидно.
- Неужели? - усмехнулся Брэндон, кладя руки ему на плечи. Спускаясь к груди, он скользнул ладонью за расстегнутый ворот, проникая под рубашку, оглаживая кожу… как вдруг замер. - Что это? - ладонь Брэндона остановилась на едва ощутимой неровности.
- Татуировка…
- Какого черта? - в мгновение повернув Мэтью к себе, Брэндон с силой распахнул на нем рубашку, отчего несколько пуговиц отлетело на пол, а перед холодным взглядом предстала новоявленная татуировка.
- Ее сделал Морган… это плата за дозу.
- Убью гада, но сначала… - схватив Мэтью за горло, Брэндон потащил его за собой, не обращая внимания на сопротивление. Бросив его на диван, Брэндон подошел к столику со спиртным и, взяв свой пиджак, извлек из его кармана завернутый в платок скальпель, так кстати забытый там после одной весьма увлекательной беседы. Прихватив с собой первую попавшуюся бутылку, он подошел к дивану, на котором лежал Мэтью, откашливаясь после такого грубого жеста.
Поставив бутылку на пол, Брэндон сел на диван, заключив Мэтью между своих ног. Схватив его за запястья, Брэндон держал руки над его головой, прижимая к дивану. Распахнутая рубашка позволяла более отчетливо рассмотреть небольшую татуировку, оставленную Морганом со стороны сердца.
- Татуировки… на твоем теле их не должно быть, - спокойно сказал Брэндон, наклонившись к Мэтью, глядя в испуганные глаза.
- Нет! Отпусти меня! Ублюдок!
- Не сопротивляйся, иначе я промахнусь и разрежу плоть слишком глубоко.
- Нет! Пожалуйста, не делай этого… - почти умоляюще проскулил Мэтью, страшась даже представить, что его ждет.
- Не бойся, я буду осторожен, - поцеловав его в край губ, прошептал Брэндон, до этого проведя по ним тыльной стороной скальпеля.
- Нет! Прошу те… - слова Мэтью были прерваны острой болью, когда Брэндон провел по его груди острым лезвием: оно мягко проходило по контуру татуировки, плавно обводя каждый ее изгиб. Звонкие и громкие крики Мэтью разрывали собой дымную тишину, прежде так властно висевшую в комнате. - Мне больно!
- Терпи.
Тонкая линия из-под лезвия окрашивалась в алый, постепенно изливаясь капельками крови, которые, соприкасаясь друг с другом, превращались в сочные кровавые штрихи.
- А теперь я медленно отпущу тебя… и ты не будешь дергаться, иначе тебе станет еще больнее, - все так же спокойно говорил Брэндон, наклонившись к лицу Мэтью, чувствуя его дрожащее дыхание.
Отпустив руки и слегка ослабив хватку ногами, Брэндон вновь склонился к его груди, проводя пальцем по кровавой линии.
С легкой улыбкой он наблюдал за испуганным видом Мэтью, за зажмуренными глазами, которые, он не сомневался, были полны страха и боли; за надрывным дыханием, в любую минуту готовым превратиться в плач.
Вновь поднеся скальпель к татуировке, Брэндон проник его лезвием под кожу, медленно продвигаясь под ней, отсекая столь ненавистный им рисунок от тела, которое считал своим.
Алкоголь в крови Мэтью смягчал крики, но не смягчал боли: она наполняла тело, растекаясь от разреза на груди.
Отложив скальпель, Брэндон медленно отделял кусочек вырезанной им кожи, на котором и была татуировка.
- Ты больной извращенец! - кричал Мэтью. Казалось, он еще никогда не испытывал такой боли; хотелось просто кричать, даже не пытаясь вырваться, потому что каждое движение делало еще больнее.
- Почему? Разве это не сексуально? - Брэндон, взглянув на Мэтью, облизал окровавленные пальцы.
Округлая рана на груди изливалась кровью, которая, пульсируя, стекала по коже. Брэндон на мгновение приник к ране губами, а затем поцеловал Мэтью в щеку, оставив на ней кровавый отпечаток.
В глазах Брэндона переливалось нечто дьявольское, а в их глубине отражалось удовольствие. По его приподнятым уголкам губ, по его усмешке было понятно, что он удовлетворен так, как никогда не был удовлетворен от секса.
Взяв с пола бутылку в одну руку, а в другую платок, он поднес бутылку к груди Мэтью и, медленно запрокидывая ее, лил на рану тонкую струю спиртного, которое врезалось в нее, падая с высоты вытянутой руки Брэндона.
Мэтью все так же звонко кричал от жгущей боли, не в силах даже сопротивляться ей.
Кровь, смешиваясь с содержимым бутылки, стекала по телу, окропляла собой порванную рубашку и впитываясь в диван.
Опустошив бутылку, Брэндон выбросил ее, и она, ударившись о стену, разлетелась на прозрачные мельчайшие кусочки, падая вниз, словно капли дождя.
Прижав к ране платок, Брэндон коснулся губами шеи Мэтью, чувствуя его бешеное сердцебиение.
- Тебе понравилось? - Брэндон слизал с его щеки кровавый отпечаток своих же губ.
- Нет! Мне так больно, что кажется… что я сейчас сдохну! - яростно ответил Мэтью, отворачиваясь от него.
- А мне понравилось… ты меня полностью удовлетворил.
Наблюдая за тем, как из глаз Мэтью стекают слезы боли, Брэндон медленно и мягко поцеловал его в губы, держа за подбородок, не позволяя отвернуться и лишь иногда останавливаясь, чтобы еще раз взглянуть на эти слезы и вдохнуть тяжелый выдох.
Когда Мэтью заснул от выпитого им алкоголя и от боли, которую больше не мог выносить, Брэндон еще раз обработал его рану обычным антисептиком и забинтовал.
Он знал, как сейчас Мэтью ненавидит его, что сам бы хотел испытать эту ненависть и эту боль, но не мог - его чувства всегда были неизвестны даже ему самому.

Продолжение следует...