Я проснулась однажды утром и поняла, что у меня нет имени. Падаю вниз и растворяюсь где-
то на полпути. Лежит, сверкает передо мной. Коснется руки, станет холодно, заструится 
кровь. Может, правы они, ну эти бородатые степенные дяди, и у меня едет крыша. Я стою 
где-то на краю, слушая зов неба, и плачу будто бы. Какие-то пустые слова. И чего-то тебе не 
хватает в жизни, спрашивают меня. Я отвечаю: свободы. Не верят. Не сошлись наши 
мироощущения. Что-то тягущее, липкое. Нет притяжения, оторвусь от Земли и исчезну в 
бесконечности. Теряю связь с людьми, с миром, брожу по кладбищу. Не хочу жить? Нет, не 
хочу жить. Хочу умереть? Словно, да, когда сойдутся стрелки, а пузырек со снотворным 
всегда на полке. Сижу у обрыва над Амуром, слушаю ветер и даже подвываю. Все, что сулят, 
что дает мир людей, чуждо, безразлично. Вот он стоит, бормочет, признается в любви, а я 
всматриваюсь в совсем тонкую, но такую манящую, полоску заката над городом. Мать 
убеждает, что пора купить новую приличную одежду. Не слушаю, мысли в облаках, за 
пределом. Злится, кричит, что уже год, целый год я не вылезаю из "этой потрепанной 
мерзкой одежды". 
- Чего ты хочешь? 
- Ничего. 
- В ресторан? 
- Не хочу. 
- В боулинг, в биллиард, в Египет? 
- Нет. 
- Карманные деньги? 
- Не надо. 
Смешно? Жалко? Не нахлынуло. Пришло постепенно, изнутри, родилось во мне. Знаешь, 
когда я действительно была счастлива? Расправила руки, подставив лицо ледяному ветру, 
подо мной зеркальная гладь, справа лес, слева пожелтевшее поле. Я слушала, как ветер шепчет 
сладкие стихи, щекоча мои уши, я сливаюсь со смертью   жизнью, я танцевала, я пела. 
Устала, нет смысла. Любви, твори добро, создавай-что-то еще? Нет, не передать. 
Оцепенение. Бесконечная легкость бытия. Не тяготит, но одно одиночество. Протянешь руку? 
Заметишь меня? Или этот ветер оживит мой сон и, словно пух, унесет меня прочь, туда...