Вместе они любили
     сидеть на склоне холма.
     Оттуда видны им были
     церковь, сады, тюрьма.
     Оттуда они видали
     заросший травой водоем.
     Сбросив в песок сандалии,
     сидели они вдвоем.

     Руками обняв колени,
     смотрели они в облака.
     Внизу у кино калеки
     ждали грузовика.
     Мерцала на склоне банка
     возле кустов кирпича.
     Над розовым шпилем банка
     ворона вилась, крича.

     Машины ехали в центре
     к бане по трем мостам.
     Колокол звякал в церкви:
     электрик венчался там.
     А здесь на холме было тихо,
     ветер их освежал.
     Кругом ни свистка, ни крика.
     Только комар жжужал.

     Трава была там примята,
     где сидели они всегда.
     Повсюду черные пятна --
     оставила их еда.
     Коровы всегда это место
     вытирали своим языком.
     Всем это было известно,
     но они не знали о том.

     Окурки, спичка и вилка
     прикрыты были песком.
     Чернела вдали бутылка,
     отброшенная носком.
     Заслышав едва мычанье,
     они спускались к кустам
     и расходились в молчаньи --
     как и сидели там.

        ___

     По разным склонам спускались,
     случалось боком ступать.
     Кусты перед ними смыкались
     и расступались опять.
     Скользили в траве ботинки,
     меж камней блестела вода.
     Один достигал тропинки,
     другой в тот же миг пруда.

     Был вечер нескольких свадеб
     (кажется, было две).
     Десяток рубах и платьев
     маячил внизу в траве.
     Уже закат унимался
     и тучи к себе манил.
     Пар от земли поднимался,
     а колокол все звонил.

     Один, кряхтя, спотыкаясь,
     другой, сигаретой дымя --
     в тот вечер они спускались
     по разным склонам холма.
     Спускались по разным склонам,
     пространство росло меж них.
     Но страшный, одновременно
     воздух потряс их крик.

     Внезапно кусты распахнулись,
     кусты распахнулись вдруг.
     Как будто они проснулись,
     а сон их был полон мук.
     Кусты распахнулись с воем,
     как будто раскрылась земля.
     Пред каждым возникли двое,
     железом в руках шевеля.

     Один топором был встречен,
     и кровь потекла по часам,
     другой от разрыва сердца
     умер мгновенно сам.
     Убийцы тащили их в рощу
     (по рукам их струилась кровь)
     и бросили в пруд заросший.
     И там они встретились вновь.

        ___

     Еще пробирались на ощупь
     к местам за столом женихи,
     а страшную весть на площадь
     уже принесли пастухи.
     Вечерней зарей сияли
     стада густых облаков.
     Коровы в кустах стояли
     и жадно лизали кровь.

     Электрик бежал по склону
     и шурин за ним в кустах.
     Невеста внизу обозленно
     стояла одна в цветах.
     Старуха, укрытая пледом,
     крутила пред ней тесьму,
     а пьяная свадьба следом
     за ними неслась к холму.

     Сучья под ними трещали,
     они неслись, как в бреду.
     Коровы в кустах мычали
     и быстро спускались к пруду.
     И вдруг все увидели ясно
     (царила вокруг жара):
     чернела в зеленой ряске,
     как дверь в темноту, дыра.

        ___

     Кто их оттуда поднимет,
     достанет со дна пруда?
     Смерть, как вода над ними,
     в желудках у них вода.
     Смерть уже в каждом слове,
     в стебле, обвившем жердь.
     Смерть в зализанной крови,
     в каждой корове смерть.

     Смерть в погоне напрасной
     (будто ищут воров).
     Будет отныне красным
     млеко этих коров.
     В красном, красном вагоне
     с красных, красных путей,
     в красном, красном бидоне --
     красных поить детей.

     Смерть в голосах и взорах.
     Смертью полн воротник. --
     Так им заплатит город:
     смерть тяжела для них.
     Нужно поднять их, поднять бы.
     Но как превозмочь тоску:
     если убийство в день свадьбы,
     красным быть молоку.

        ___

     Смерть -- не скелет кошмарный
     с длинной косой в росе.
     Смерть -- это тот кустарник,
     в котором стоим мы все.
     Это не плач похоронный,
     а также не черный бант.
     Смерть -- это крик вороний,
     черный -- на красный банк.

     Смерть -- это все машины,
     это тюрьма и сад.
     Смерть -- это все мужчины,