Вот что поражает все таки в Честертоне, так это его способность видеть жуть в самом обыденном и заурядном: длинные завитые усы у него вдруг превращаются в рога, фалды фрака – в драконьи морды, а темно-красный занавес – в кровь. В переводе это «вдруг» ощущается не так непосредственно: перевод ведь всегда есть переосмысление, интерпретация. Взять хотя бы тот же хрестоматийный «Лиловый парик». В оригинале он – Purple, что дает массу оттенков и связанных с ними ощущений, в то время как лиловый цвет для такой вещи выглядит не более, чем взбалмошной причудой. Или же рассказ Ring f Lovers. В опубликованном переводе «Перстень прелюбодеев», что уж очень однозначно и не передает того кошмара смысловой неопределенности, покрывающего запретный плод. Кроме того, этот перевод затемняет аллюзию на средневековую куртуазность (прибавьте, что и оскорбленный супруг в данном случае тоже является преступником). Ну, и наконец, рассказ завершается помолвкою, (т.е., обменом кольцами), что возвращает здесь слову lover его первоначально чистое значение.