Еще всего год назад я избегал риθмы как грязи на улице, а вот теперь выходят все одни рондели. Подумал я и понял, что на самом деле мало что изменилось. Две риθмы на 13 строк, да еще в одних и тех же позициях – это как гвозди, на которые вешается вся конструкция. Оне уже заданы вместе с пропорциями этой конструкции, и остается только подогнать под них все остальное.

«Утро туманное, утро седое…» выглянешь в окно, сплошь затянутое белесыми пеленами, и кажется, вот она – настоящая, всегда желанная зима! И опять клянешь юг за то, что под этим зимним небом – не густой слой снега на несколько месяцев, а голая, по-осеннему сырая земля, на которой снег, если и появится, то словно по какому то неуместному капризу, потому что уже через пару дней он превратится в серовато-желтое жидкое месиво, и чем дольше он пролежит, тем сильнее ощущается его неуместность.

Все сильнее хочется написать книгу о князе Константине Острожском. Весьма интересная и достойная личность. Тем более, что об истории Литовской Руси у нас в петербуржский период преподавалось хоть что то, а в советское время – вообще ничего: ни серьезных изследований, ни научно-популярных изданий, не говоря уж о школьных учебниках.

Сегодня впервые видел живого хорька. Черноволосая бледно-смуглая девушка везла его в автобусе, в коробке из под обуви. Натурально, хорю стало в ней стремно, и он то и дело пытался вылезти из дыры, проделанной видимо для вентиляции, но почему то в аккурат ему «по фигуре». Когда автобус останавливался, замирал и он, а когда автобус трогался, желание выбраться наружу одолевало им вновь, и при этом он зевал и облизывался. Башка почти белая, в черной маске, а тело от загривка рыженькое. Хорек, по мне, безспорно интереснее всех прочих зубастиков, которых держат дома, но то то, я думаю, с ним хлопот!

Все же странный народ эти венгерцы! Ну вот не могут они, видите ли, как все прочие, выписывать s как s – у них эта буква читается почему то непременно как sh, и во избежание этого, они s пишут как sz. И потом, szeret по-ихнему означает «любит». Хотя тут, по-моему, корень как раз индогерманский, swa-, тот же, что и в русском «сердце»

Латиница, как единственная система письма Нового времени , если присмотреться к ней, очень многое объясняет в европейцах после Средних веков. С одной стороны, это крайне простая и логичная система, благодаря коей можно записать практически любое слово на любом языке, передать любой звук человеческой речи посредством весьма небольшого набора знаков, от английской и свейской до польской и мадьярской, а если надо – и турецкой, и даже какой хотите. Но с другой стороны, каждый язык, использующий эту систему, использует ее по-своему, и англичанину, привыкнувшему читать mine как «майн», очень трудно принять иное прочтение, точно так же как французу трудно отключиться от обычного для него чтения этого же буквосочетания как «мин». Отсюда и восприятие иных культур новоевропейцами именно на рационалистическом, «общечеловеческом» уровне, в совершенной, поелику возможно, отвлеченности от корней традиции. По сути, для среднего европейца, - особенно француза, потому что латиница по-французски абсолютно замкнута на себе, – всякая традиция непонятна, точно так же, кстати, как и те системы письма, в которых, как в кириллице, знаки для новых звуков составляются не из уже имеющихся, а создаются заново. Подобный отказ от аналитического подхода для них отзывается возвращением к хаосу: оттого то они так много разглагольствуют о «первобытном хаосе русской души». Это замыкает круг и усиливает их неприятие к любой традиции, тем более, что в Средние века латиницу использовали именно так, прибавляя к ней новые знаки, и именно благодаря этому мы имеем нынешнюю латиницу, с w, j, с особыми знаками для u и v (а в немецком – еще и с ß), с разделением на прописныя и строчныя буквы. Даже арабская вязь для новоевропейцев, в сущности, ближе по духу, поскольку она тоже предельно аналитична.

Уууф, наконец то закончил я перевод «Грааля»! Ни одну из «Идиллий» досе не делал в таком запале, Бог весть отчего. Вряд ли Пелеасу с Эттарой грозит такая же скорость исполнения.
И еще Н. снится теперь чаще, чем в школьные годы.

Вот надо было в самый, блин, международный день переводчика допереводиться до того, что глядишь в текст, а видишь фигу!

Детские колготки явно придумало существо умственно и эстетически неполноценное. Трудно сыскать что либо еще более кулемистое, чем это убожество. Вроде и по форме ноги, но все равно толстый мешок. На взрослых то, небось, такое не напяливают, а на детей, значит, можно!

Achos gwelais N.!

Pella hisie, penna mar
orenyan iltuvima lar.
Erya tenn' ambarone sundar
nalye - firie, nwalme, nar.
Tular Valar mi silme fanar.
Meldanya curuntanen tanar.
Minya Vard' elerrile anta;
miruvore Yavanna quanta.
Ulmo - losse earo, yallo
Aule cara vanima canta.
Nesso - lintesse, Vano - helma.
Tula Melkor ar anta melmo.
Erwa na Feanaro hin,
uner mara voronda nin.
Hlara, melda carmeo aina,
laurefinda ve Laurelin:
u-kenuvalye tenn' Ambar-metta.
Hlara enya metima quetta.
Pella hisie, pella nen,
tira iluvekena hen.
Indis.
Engwa indeo olos.
Nava manina elya menЧитать далее...

Fluant anni, manet tamen quod semetipsum vocatur. То бишь, года проходят, а самобытное не меняется: морда у меня по-прежнему ну никак не летняя. Даже наоборот, поскольку борода еще длиннее.
Хочу сентября, или даже октября!

Забавно все-таки, что при переделке иных литературных произведений качество получается лучше, чем в исходнике, но при этом появляются косяки в логике. Так, например, Волков в «Волшебнике Изумрудного города» заменяет кукурузное поле, на котором стоял Страшила у Баума, пшеничным. Ход то верный: русский человек кукурузное поле редко видел до Хрущева. Но на пшеничном Элли должна была увидеть Страшилу издали, а не тогда, когда она подошла вплотную к изгороди (что естественно в кукурузе).
Или в любимейшей моей «Гостье из будущего». Фильм против книги, по-моему, все равно что породистый конь против заморенной клячи, но зато косяков в нем, особенно в первых двух сериях!
1) Время, в которое начинается действия фильма – начало 1го дня (потому что ближайший корабль на Луну из Космопорта, когда туда прибывает Коля, отправляется в 12.26). В это время школьникам полагается быть на уроках, а не расхаживать по улицам, хотя бы и за кефиром (тем более, что фильм снимался при Андропове, когда особые наряды следили за тем, чтобы в рабочее время не было праздношатающихся).
2) Непонятно, куда девается и что делает Фима Королев, пока Коля в подвале изследует машину времени и шастает по будущему.
3) Дед Павел сначала говорит, что ему 130 лет и у него есть правнуки, но затем выясняется, что Полина – жена его сына, который летает в космос капитаном корабля. Т.е. явно сыну не 100 лет. Или он еще и в стольник хват-старичина, как его папенька? Или же он самый младший? И почему из всей этой семьи космонавта встречает только отец и жена? А где все остальные?
4) Во время погони за Колей на летающих пузырях один из пиратов падает в воду (кто именно – не разобрать, потому что падает то каскадер, но логичнее всего предположить, что это Весельчак У). Однако в Институт времени они оба прилетают сухими.
5) Откуда, скажите на милость, у Весельчака появляется бластер, из коего он разстреливает Вертера, если в его комбинезоне нет карманов? И куда он его прячет потом, до самого финала? И почему опять же Весельчак не пристрелил Колю, гоняясь за ним в Космозоо? Стреляет бластер почти безшумно, тем более на отрытом безлюдье, а в высокой траве и тело легко спрятать.

А ономнясь был мне сон, и до того славный! И потом, после этого, захотелось мне посмотреть, есть ли на карте что во имя «Наталья». Атлас у меня маленький и выдал только три названия. О провинции в ЮАР, оскверненной отменою апартеида, можно только печалиться. Зато на Урале отыскался целый Натальинск! Есть еще Натал в Бразилии. Надоть Гугл поспрошать, на предмет селений вроде «Натальино», «Наталкино» и т.п.
Да, в неделе на самом деле есть только один день: понедельник. Воскресенье – не в счет, оно стоит особняком. А как заканчивается понедельник, все прочие за ним - что стриж за комаром.

Столица штата Монтана, известного с детства по марке джинсов (о, какое шоу устроила нам как то наша историчка на эту тему – помирать буду, не забуду!), называется, оказывается Хелена. А в том же штате есть город под названием Анаконда.

Вчерашний славный день отметился у меня особенно: стриж таки залетел в мою комнату. Они по утрам обычно, гоняясь за комарами, со всего лету вдаются в правый верхний угол окна, там где сетка в форточке чуть отходит под ветром. А вчера ветер разошелся и сдвинул сетку настолько, что один птах сумел прощемиться в щель. И сразу, натурально, за занавеску, по стеночке на пол. поймал я его, да не очень удачно: он когтями успел вцепиться мне в пальцы. А когти у них, оказывается, острые, поострее кошачьих будут, так что до крови процарапал. Ну да все равно, снес я его на балкон, отпустил и «спасибо» в след сказал.

В детстве моем был у нас в доме один-единственный, серый и тонкий, том Тургенева из собрания сочинений, начинавшийся этим разсказом. Тогда он произвел на меня очень сильное впечатление. Этот том пропал, как бывает, при переезде, и потом, сколько я не искал этой вещи, никак мог найти.http://ru.wikisource.org/wiki/%D0%9F%D1%80%D0%B8%D...D0%B3%D0%B5%D0%BD%D0%B5%D0%B2)
Еще из того тома помню «Степного короля Лира», который тоже мне потом не попадался, но по нему всеже был телеспектакль, с Андреем Поповым в главной роли, но я сейчас даже не могу сказать, прочитал ли раньше я эту повесть или же посмотрел спектакль.

Я считаю себя «семидесятником». Слушаю вот «Дикия травы» «Мельницы», особенно «Княже»: по богатству красивых идей музыке того времени не было равных (особливо по сравнению с «йониками» и драм-машинами 80 – буэээ!) и ведь вся эта роскошь рождалась из простых созвучий, простых сочетаний возможностей нехитрого набора инструментов, главным образом гитар и барабанов. И, к слову, сильно не по нраву мне, когда знаковой фигурой №1 тех лет называют Пугачеву. Нет, я прекрасно понимаю, что под ея песни всякая заезженная развитым социализмом тетка легко могла себя представить на месте «той женщины, которая поет». Но именно это и раздражает. Так, для сравнения: понятно, что в Москве без метро никуда, но чтобы из за этого испытывать интимныя чувства к метро, говорить о нем с восхищением и придыханием? По моему, в нашей поп-музыке куда значимей были такия фигуры как Геннадий Гладков и особенно Алексей Рыбников. Для «Ленкома», например, они оба сделали, пожалуй, больше, чем сам Захаров. Но Рыбников – это не только «Ленком», это еще и добрая половина всей достойной музыки в кино того десятилетия.
Но вот в том, что касаемо идей, воплощенных в слове, 70е выглядят убого, даже, повторюсь, опущено. С одной стороны, всякий интеллигент тех лет выглядит не въебать каким эрудитом: откройте хотя бы того же «Альтиста Данилова», «Москву-Петушки» или посмотрите «Сто дней после детства», где что ни кадр, то аллюзия на русскую классику, особенно там, где совсем еще юная Друбич в венке с французской книжкой. Ну, да хитрости в том была не ахти сколько: когда в книжных магазинах без проблем можно было найти только брошюры классиков марксизма-ленинизма и их «верных учеников» (пока те были живы и при власти), хочешь - не хочешь, а за чтением приходилось идти в библиотеку. Другое дело, что практической пользы от этой эрудиции было меньше малого. Даже если давали тебе из спецхрана, скажем, того же Гумилева, или «Очерки русской смуты», или Константина Леонтьева, то под роспись: ни диссертации из этого не сделать, ни книги, нижé статьи на три страницы. Там/самиздат? Опять же выгоды от этого не выгорит, а вот геморрою – огребешь. И печатали там скорее своих «страдальцев», прежде всего Пастернака с Мандельштамом, особенно с тех пор, когда всех советских руководителей, Бог весть за какия заслуги, стали числить в «антисемитах».

Электронные часы в мобильнике – пример движения по спирали. Ведь когда часы стали индивидуальною принадлежностью, их тоже сначала носили в кармане. Точнее сказать, это пример того, как новая идея побеждает, пойдя вчерашним, даже позавчерашним путем. Когда в наручных часах электронныя цифры сменили циферблат и стрелки, из этого ничего, кроме краткосрочной модной причуды, не вышло. А вот в мобильниках – пожалуйста. Дело тут, по-моему, в том, что в электронных часах цифры значатся не на циферблате, а на экране, а на экран нельзя смотреть наискось, так, как мы глядим на свое запястье.

С детства любил бегемотов. А эти – уже университетских времен.
Сфотографированы мобильником, поэтому, увы, не увеличиваются.
[304x249]

«Армиллы – собрание кругов, изображающих важнейшия дуги небесной сферы. Армиллами пользовались античные астрономы и новые вплоть до Тихо-де-Браге» Брюсов, из примечаний к роману «Огненный ангел».
Примечательно, однако, что недоучка Ворд, не узнающий собственного имени в русской транскрипции, никак не отреагировал на сова «Армилла».