Начало истории здесь

Зина позвонила через два дня:
— Он согласен встретиться...
Демонстрационная поездка с гаишником и его женой в родительскую квартиру прошла успешно. Мужик деловито поинтересовался дополнительными опциями и, услышав, что кооператив выплачен, но на деньги родители не претендуют, деловито спросил:
— Что насчет мебели? Уж больно моей половине ваша спальня понравилась.
Спальня действительно производила впечатление. Гарнитур был арабским, из какого-то экзотического резного массива на витых, толстых, как у слона, ножках. С какой именно оказией он был приобретен, я уже не помню, но то, что мебель не помещается в предназначенную для нее комнату, выяснилось уже после покупки.
Высокая кровать чисто арабских габаритов (2,5х2,5), шкаф и комод занимали процентов 95 всей площади небольшой комнатушки и каждый, кто пытался протиснуться вдоль стены, в кровь сбивал ноги о многочисленные резные шишечки и вензеля.
— Мебель ваша, — с готовностью выпалила мама и, как мне показалось, даже облегченно вздохнула при этом. — Вся мебель. И ковры, и кухня, и цветы на балконе, и даже место на автостоянке.
— По рукам, хозяйка!
Гаишник еще раз оглядел необъятного размера резной сексодром и игриво шлепнул жену по обширной заднице:
— Ну, надо начинать паковаться, что ли...
Радоваться, как выяснилось, было рано. Из райжилконторы, где мама путем мелких, но частых подношений в виде конфет и косметики успела закорешиться со всеми инспекторшами и секретаршами, бумаги вернулись с резолюцией: «Обмен невозможен». Причиной была та самая «ничья» комната. Ее нельзя было выкупить, а, значит, обмен однозначно срывался.
Возвращая документы, инспекторша придержала маму за руку:
— Я не должна вам этого говорить, но, мне кажется, возможен вариант. Если многодетная семья проживает в коммунальной квартире, где есть свободная комната, можно подать бумаги на улучшение жилищных условий. Нет никакой гарантии, что это одобрят, но жильцы могли бы попробовать присоединить комнату к двум своим. Какая там площадь? Я могу взглянуть на поэтажный план?
Вытащив нужную бумагу тетка долго в неё вглядывалась, потом извлекла из шкафа папку с номером дома и принялась с озадаченным видом ее листать.
— Голубушка, да вам, похоже, невероятно повезло. Видите? Да вот же, сюда смотрите! Эта комната должна быть изолированной. Во всех квартирах интересующего вас дома она проходит, как изолированная. А конкретно в вашем случае, на вашем поэтажном плане она указана, как смежная. Потому и не подселяли никого много лет. Так что пусть хозяева немедленно несут бумаги на оформление. Немедленно!
— Но ведь на самом деле комната изолированная, — попыталась возразить мама. Тетка замахала руками:
— Я кому сейчас всё это объясняю? Кого вообще интересует, как и что на самом деле? Поэтажный план видели? Печать на нем видели? Это докУмент, между прочим. Идите уже с богом, не злите меня!
Спустя какое-то время сосед официально стал на одну комнату богаче, и начался обменный процесс. Когда все формальности были утрясены, гаишник почти сразу съехал из квартиры. Зина какое-то время оставалась в прежнем жилье — мама обещала ей помочь перевезти вещи. Когда переезд был закончен, Зина достала бутылку коньяка, отметить начало новой благоустроенной жизни поставила на стол рюмки и сказала маме:
— Вы ж не знаете, а ведь сосед мой чуть всю сделку нам не сорвал.
Дело, по ее словам, было так: при очередной пятничной попойке успевший изрядно набраться гаишник стал в очередной раз изгаляться по поводу соседкиной личной неустроенности и брякнул:
— Что, думаешь, квартира тебе теперь отдельная обломится? Мужиков водить будешь? А вот хрен! У меня аж три комнаты теперь! Что я, дурак, что ли, 75 квадратов в центре менять на 40 в какой-то жопе?
Это стало роковой ошибкой. Зина, уже намертво сроднившаяся в мыслях с югославской стенкой и лазурным кафелем, была разъярена до такой степени, что здравый смысл ушел на второй план, остались чисто ментовские инстинкты. В бешенстве она взяла пьяненького гаишника за шкирку и что есть сил хрястнула его тушей о табуретку:
— Сидеть, сука! А ты помнишь, тварь, как по-пьяни в меня стрелял и свою жену ранил? А как руку ей ломал, когда она беременная ходила, помнишь? Не заявляла? А вот хрен тебе, не заявляла. Я лично показания дам. Не подпишешь бумаги по-хорошему, дело завтра же будет открыто. И ты сядешь. Надолго. Это я тебе обещаю...
Я узнала обо всем этом значительно позже. Месяцев через шесть после того, как был совершен обмен. Точнее — ровно через шесть месяцев. По тогдашним законам в течении этого времени любая из сторон имела право отыграть все назад. Так по крайней мере объяснила мне мама.
Как же мы тогда надрались...