Смотреть это видео

Талантливые люди уходят из этого мира. По жуткой иронии судьбы - уходят слишком рано. И по тем же нестерпимо насмешливым законам жизни - остаются неповторимыми, навсегда. Как если попробовать заменить сломанную клавишу рояля рядом стоящими - все равно не так, все равно фальшиво.
Золотую труппу Ленкома я уже не застала на сцене. Умер от рака легких Александр Абдулов. В страшную аварию попал Николай Караченцов. И все вдруг побледнело, стало пресным и плоским. И тот спектакль, одно воспоминание о котором даже спустя 27 лет после премьеры заставляет сердца людей биться, как пойманный лебедь в клетке, утратил свою силу.
Юнона и авось. Историю более красивую и трагичную непросто найти. И на сцену она вынесена великолепно. Свет, музыка - будто собственная душа радуется и негодует, молится и плачет. И все вроде правильно, и все вроде по традициям, а - фальшиво. Недостаточно ярко, недостаточно остро, недостаточно громко. И осознаешь это в полной мере только тогда, когда с ресниц сами собой падают слезы. Чистые слезы эмоций, затопивших все твое нутро от короткого видео, которое на мониторе занимает кусочек размером с ладонь и заставляет хрипеть колонки от некачественного звука. Искренние слезы, текущие из глаз, два дня назад наблюдавших за живой игрой актеров и - оставшихся сухими. И все потому, что то было заблуждение, а это есть истина. Потому что два дня назад была калька, а сейчас подлинник. Потому что два дня назад я сидела в зале Ленкома, а на сцене, облаченный в форму, стоял актер, Виктор Раков. А сегодня я наблюдаю, как стоит там капитан, еще молодой Караченцов, и даже сквозь время и расстояние верю я ему больше, чем кому-либо другому. Потому что два дня назад жених Кончиты просто озабоченно бегал вокруг танцующей пары и размахивал руками. А сегодня здесь Абдулов, и в глазах его я вижу огонь ревнивого испанца и страсть.
И вот когда давнишняя запись производит большее впечатление, чем нынешний оригинал - тогда и начинает сдавливать душу разочарование. Скорбь, потому что талантливые люди уходят. И боль, потому что мы не способны их заменить.