Еле вернулся из "Трех метел". Посидели очень даже неплохо. Давно так не отдыхали!

Пришли вдвоем с Р.Х., а Фл. обещал подойти попозже. Сперва все было тихо, заказали себе подогретого сливочного, потом по пинте эля. Мад. Розм. по секрету сказала, что ей привезли совершенно невероятный эль, которые готовит семья ирландских гоблинов, уже в течение трехсот лет. Правда, как уверяла эта пышечка, тот эль, что она подаст нам, будет посвежее, в самый раз. Мы с Х. переглянулись и взяли по пинте. Он оказался потрясающим. Густой, душистый, терпкий, черный, как деготь. Мы допивали вторую пинту, когда появился Фл. Я, вспомнив уроки Иг. Карк., предложил ему "fine", "penalty" – порцию, которую выпивает опоздавший. Хотя студенты об этом не подозревают, профессор отлично умеет пить, и пинта ему нипочем.

А потом стало веселее. Мад. Розм. предложила нам отдельный кабинет, потому что был еще разгар дня, и могли заглянуть ученики. Мы переместились туда, и стали варить жженку. У Х. получилось средне (у него всегда все подгорает, выкипает и выпаривается; не представляю, как он в свое время сдавал Зелья), у Фл. очень прилично, у меня достаточно хорошо. Что поделать, руки уже автоматически двигаются. Потом заглянули мад. Х. и Сиб. Тр. (тоже решили развеяться в выходной), а когда осталось поменьше народу – и сама мад. Розм. В компании женских глаз всегда радостней! Следующие два часа я помню немного хуже. Жженка имеет скверное качество: сперва тебе просто весело и легко, и кажется, что край далек, но потом начинаешь чувствовать, что ноги не слушаются и глаза не туда смотрят. В общем, С. Т. через какое-то время сидела на коленях у Х., а мад. Р. щипала меня. По-моему, я ее тоже щипал, а она хихикала, как сумасшедшая, и называла меня баловником. Весело...

Обратно шли пешком, постоянно дожидаясь отстающего Фл. и останавливая убегающего Х. Пели песни. Хором.